Председатель. — Вам известно, при каких обстоятельствах у вас отобрали?
Марков. — Явились вооруженные люди, выгнали наших людей и стали печатать. Обычная история.
Председатель. — Когда это было?
Марков. — В первых числах марта.
Председатель. — А не было так, что вы продавали эту типографию юридически, фиктивно в какие-нибудь другие руки?
Марков. — Это были арендаторы. У нас только что начались операции, так что это не было оформлено. Арендаторы хотели постепенно выплатить стоимость и сделаться хозяевами, но это не осуществилось.
Председатель. — Вы приобрели эту типографию по домашнему акту или по нотариальному?
Марков. — По нотариальному.
Председатель. — У вас имеются бумаги на эту типографию?
Марков. — У меня ничего не имеется, но, вероятно, бумаги находятся у Геллера.
Председатель. — Фамилия Геллер известна в типографском мире? Вы не помните, как его имя и где он живет?
Марков. — Я дело не вел, вели мои служащие. Это было, очевидно, недавно, незадолго до революции, и я боюсь давать какие-нибудь определенные сведения, так как сам об этом мало осведомлен.
Председатель. — Вы не помните, за сколько вы купили типографию?
Марков. — Кажется, за 63—65 тысяч.
Председатель. — Вы купили для «Земщины»?
Марков. — Вообще, для печати правых изданий.
Иванов. — Это первая типография, приобретенная союзом русского народа?
Марков. — Ее купил не союз русского народа, а я лично.
Иванов. — Союз русского народа имел типографию?
Марков. — Имел.
Иванов. — Вы не помните, когда она была приобретена?
Марков. — Это было до меня.
Иванов. — Может быть, она была приобретена на 30.000, которые были отпущены Пуришкевичу?
Марков. — Я это читал, но не могу на этом основываться.
Иванов. — Так что, у союза русского народа была своя типография?
Марков. — Это было раньше.
Председатель. — Значит, до 1907 г.?
Марков. — Я вступил в центральный союз русского народа в конце 1908 года.
Иванов. — А тогда не было в вашем распоряжении типографии?
