Председатель. — Т.-е. Штюрмер отрицал это, когда вы его спросили?
Нератов. — Отрицал.
Председатель. — Какими чертами характеризуется Боткин, сравнительно с Арцимовичем, в отношении к союзным и враждебным группам держав?
Нератов. — У Боткина была репутация дипломата, недружелюбно настроенного к Англии, и когда шли разговоры, повидимому, ни на чем не основанные, о назначении Боткина, то со стороны посольства высказывались подозрения, что не есть ли это подтверждение первых их впечатлений, что у нас, с назначением Боткина товарищем министра, изменяется вся политика и укрепляется политика противоанглийская. Но когда мы разъяснили, что слух совершенно ни на чем не основан, что кандидатура Боткина не выставляется, то это дальнейших последствий не имело, но английское посольство все же высказало некоторое сомнение относительно того, какое бы это впечатление произвело вообще среди союзников и специально в Англии. Они как будто бы подчеркивали всю нежелательность такого назначения.
Председатель. — Так что вы почувствовали, что представители держав несколько взволнованы в связи с этим предположением?
Нератов. — Да, были несколько взволнованы.
Председатель. — Скажите, по вашей должности товарища министра вы были осведомлены министрами иностранных дел о тех докладах, которые они делали верховной власти?
Нератов. — По крайней мере, я думаю, что они держали меня в курсе того, что предполагалось докладывать.
Председатель. — Товарищ министра был осведомляем и перед поездкой и после поездки?
Нератов. — Обыкновенно собирались письменные документы, которые требовали разъяснения и указания, составлялись объяснительные записки. Эта часть доклада всецело проходила через руки товарища министра. Но затем, при каждом докладе, бывали изустные доклады, независимо от письменных. Я, конечно, не могу утверждать, как проходили доклады, но имею основание думать, что иногда, помимо письменных докладов, происходили изустные. По крайней мере я после доклада имел случай по отдельным вопросам убедиться в этом на основании собственных слов министров.
Председатель. — Вы не изволили знать привычку Штюрмера после каждого высочайшего приема надиктовывать, о чем именно он докладывал и какое это встретило Отношение монарха?
Нератов. — Нет, у меня не было таких сведений.
Председатель. — Вы, стало быть, не были осведомлены о том, что Штюрмер, вопреки тому, что он вам разъяснял на ваш вопрос
