Председатель. — А если эта практика основана на высочайшем повелении, которое не должно исполняться при существующих законах?
Веревкин. — Тогда нужно было испросить повеление об отмене этого высочайшего повеления, но этого не было сделано.
Председатель. — Я хотел бы выяснить — в большинстве случаев ходатайства присяжных заседателей на высочайшее имя оставлялись без последствий не носителем этого имени, а министерством юстиции, или же эти ходатайства представлялись и получали разрешения?
Веревкин. — Пожалуй, в большинстве случаев они оставлялись без последствий, ибо по многим делам из донесений прокурорского надзора обнаруживалось, что ходатайства присяжными заседателями возбуждены были не тотчас по произнесении приговора, а иногда через много времени спустя, не под непосредственным впечатлением, вынесенным присяжными заседателями из слушания дела, а под влиянием посторонних, обстоятельств — просьб родственников и т. д.
Председатель. — Стало быть, по отношению к той категории дел, где присяжные заседатели немедленно постановили ходатайствовать, вы можете сказать, что большинство представлялось и удовлетворялось?
Веревкин. — Большинство удовлетворялось.
Председатель. — По тем исследованиям, которые сделаны у нас в Комиссии, как раз наоборот — подавляющее большинство ходатайств присяжных заседателей не докладывалось бывшему императору, а оставлялось властью министра без последствий; это создало такую практику, что председательствующие в судах разъясняли присяжным заседателям, что право помилования принадлежит только государю и, быть может, во многих случаях вели, таким образом, присяжных заседателей к обвинительному приговору. Не изволите ли вы припомнить, что 26 февраля 1910 года в заседании Государственной Думы, в связи с прениями по смете министерства юстиции, вы изволили от имени министерства давать объяснения Государственной Думе?
Веревкин. — Как же, да.
Председатель. — Это было объяснение от имени ведомства в связи с указаниями, которые вам тогда делались, а также в связи с запросом, принятым в Государственной Думе о незакономерных действиях председателя новочеркасской палаты Холодовского и о рассмотрении дела о беспорядках в городе Новороссийске. Это ваше выступление было сделано по соглашению с министром Щегловитовым?
Веревкин. — Да, он сам указал мне на аттестацию Лыжина, лично мне совершенно неизвестного, и сказал, что я найду ее, кажется, в переписке министерства юстиции, в рапортах проку-
