того, как заказы были даны, затрудняли их выполнение в отношении распределения сырья, в отношении перевозок и т. д. Затем, со стороны департамента полиции был предпринят, как известно, целый ряд мер, были произведены аресты, запрещались некоторые наши собрания. Затем нас взяли уже совсем под надзор, распорядившись, чтобы мы сообщали о заседаниях рабочих групп, чтобы мы допустили присутствие представителя администрации на этих заседаниях. Целый ряд таких мелких партизанских приемов закончился, как вы знаете, арестом нашей рабочей группы центрального комитета и тем, что этот арест, как вы знаете, вызвал большое негодование и брожение в рабочей среде. Я думаю, что все это сыграло не малую роль в последующих февральских событиях. В том перечне вопросов, который мне передал председатель, есть некоторые конкретные вопросы, на которые я постараюсь тоже ответить и которые касаются деятельности центрального военно-промышленного комитета и, в частности, рабочей группы. Тут стоит вопрос: не помню ли я в рабочей группе центрального военно-промышленного комитета В. М. Абросимова, оказавшегося сотрудником петроградского охранного отделения. Затем, в связи с тем же, не могу ли я охарактеризовать Абросимова и осветить роль и значение его в рабочей группе. Затем: не возникало ли у меня, до ареста рабочей группы (арест последовал 27 января), подозрения о том, что в рабочей группе имеется сотрудник охранного отделения, и какие основания были для таких подозрений? Если подозрения были, не относились ли они в то время к Абросимову? Не приходилось ли мне говорить с А. Д. Протопоповым, с Белецким, с Васильевым или Глобачевым о том, что в центральном военно-промышленном комитете находится сотрудник охранного отделения, и что названные лица мне по этому поводу говорили, и т. д.
Председательствующий. — Прежде чем вам угодно будет ответить, скажите, пожалуйста, какое количество рабочих было в составе вашего комитета?
Гучков. — У нас было 10 человек. Нет, больше — 15. Для меня теоретически было совершенно несомненно, что мы были под ближайшим надзором департамента полиции, и было бы странно, если бы этого не было. Затем, для меня было совершенно ясно, что этот надзор должен был проникнуть в самую среду группы, будь это член группы, т.-е. рабочий, выбранный самими рабочими, будь ли это служащий, т.-е. нанятый самими рабочими, но для меня было несомненно, что департамент полиции старается, а если старается, то ему удастся проникнуть в среду нашей группы. Затем, отдельные такие факты, частные и незначительные, убедили меня в том, что, в сущности, у нас не было никаких секретов, что все было известно. Правда, у нас не было таких явлений, которые приходилось бы скрывать. В самой рабочей группе,
