лось целым рядом внутренних вопросов. Затем, к этому же времени относится первое заявление о необходимости составления такого правительства, которое пользовалось бы доверием страны и законодательных учреждений. Мы остановились на этой формуле, как наиболее обобщающей и объединяющей всех… «Прогрессисты» и более левые требовали нашей прежней формулы — «ответственного министерства», которую мы отказались внести, считая, что на ней мы не объединим всех. Выдвинутая нами формула «министерства доверия» за несколько месяцев стала общепринятой: она была принята и на общем собрании Государственной Думы и в московской городской думе, — словом, эта была общая тогдашняя платформа… В связи с этой формулой начинается как будто и некоторая диференциация в Думе: появление ядра в виде прогрессивного блока. Очень резко против длительной сессии высказались правые: они прямо заявили, что им некогда, что дела их зовут в деревню, а менее осторожные даже намекали, что сессия будет медлительная, что правительство этому воспротивится… В связи с тем, что правые получили, повидимому, такие сведения, находилось явление их быстрого разъезда. В ближайшие же дни, по созыве Думы, их разъезд принял такие размеры, что мы потребовали от председателя Думы, чтоб он его остановил и пустил в печать списки уехавших… Таким образом, со стороны правительства было желание скорее прекратить эту сессию; мы же настаивали на том, чтобы скрепилось большинство, которое бы положило в основу своей работы длительную программу внутренних реформ. На этой почве состоялось первое сближение элементов, составивших блок — без крайних правых и без крайних левых, которые хотели ввести в эту программу, кроме тех пунктов, которые мы ввели, также и принципиальные законопроекты, внесенные нами еще в начале четвертой Думы, но очевидно в этой комбинации не проходившие… Я не могу точно указать даты, но именно на почве выделения центра состоялись между нами первые переговоры о создании блока и частные совещания, которые положили начало блоку… Я думаю, что это было уже в августе или же в самом конце июля… Было несколько совещаний с сочувствовавшими нам представителями государственного совета, в результате которых и там выдвинулась группа, готовая итти вместе с нами. Этими представителями государственного совета были граф Олсуфьев и некоторые другие, которые подчеркнули, что общей программы внутренних реформ недостаточно, что нужно прямое требование создания сильной власти, с указанием на условия, при которых власть может быть сильной, т.-е. с возвращением к нашему же «министерству доверия», и с указанием нежелательных сторон внутренней политики: борьба с национальностями, преследование печати, сословное разъединение вместо объединения… Из этих двух элементов
