Гр. Велепольский. — Рукою ли Штюрмера, я не знаю. Мне было сказано, что она была на рассмотрении у Штюрмера.
Председатель. — А текст написан вашей рукою?
Гр. Велепольский. — Да.
Председатель. — Скажите, борясь за свободу Польши, вы представляли себе группу ваших противников? Можете вы дать очерк правительственных течений, представители которых разрешали польский вопрос не так, как вы и ваши единомышленники, и как, повидимому, разрешить следовало бы с точки зрения интересов русского государства? Какие были течения против вас в составе правительства?
Гр. Велепольский. — Во всех шагах, которые делались, видно было ужасно мало решительности; это во-первых. Потом все сводилось к тому, чтобы ждать, чтобы отложить. Я думаю, что это, может быть, ждать, как события пройдут, а мы понимали, что с этим вопросом надо торопиться. Какие были цели и взгляды правительства, трудно сказать. Но мы замечали всегда, что ужасно медленная работа и ужасная в этом отношении была неопределенность.
Председатель. — Скажите, а когда был министром иностранных дел Сазонов, то ведь отношение к вам, по крайней мере министерства иностранных дел, было иным?
Гр. Велепольский. — Да. Сазонов находился, правда, в другой период. Дело еще не было так велико, как оно развилось потом. Но, во всяком случае, министр Сазонов понимал польский вопрос, придавал ему большое значение и известный вес, по моему мнению. Так, я знаю, министр Сазонов настаивал на провозглашении польского акта уже в июне, кажется, 1914 года, что он находил непременно нужным. И в этом отношении, может быть, какая бы разница между нами и была в оформлении этого акта, но во всяком случае самый принцип он признавал спешным и необходимым.
Председатель. — То-есть до войны? Гр. Велепольский. — Нет, в июне 1916 года, до своего ухода. Но и потом он принимал участие в составлении акта верховного главнокомандующего.
Председатель. — Следовательно, вы имели пред собою такое положение. Носитель верховной власти неизменно в беседах благожелательно к вам относился.
Гр. Велепольский. — Да, я это подчеркиваю.
Председатель. — Вы имели министра иностранных дел, который хочет опубликовать, еще в июне 1916 года, акт о Польше. Каковы были те силы, которые не позволяли ни министру иностранных дел реализовать свое желание, ни верховной власти реализовать свои беседы?
Гр. Велепольский. — Все те вопросы всегда шли на совещание совета министров, и очень часто случалось, что мы получали
