оное обратно. Пользуюсь случаем» и т. д. Чем вызвано это письмо, и о каком соглашении здесь идет речь?
Родзянко. — Когда это было?
Председатель. — 9 февраля 1914 года.
Родзянко. — Тогда он был только что назначен. Коковцов ушел, а он был назначен.
Председатель. — Он был назначен 30 января 1914 года.
Родзянко. — Он ко мне приехал, и мы беседовали по поводу установления modus vivendi, но никаких соглашений относительно членов Думы не было; как он будет себя вести по отношению, например, к роспуску, к вопросу о назначении заседаний. Затем, он просил указать несколько членов партий, которых бы он мог к себе приглашать. Тогда старик искренно хотел устроить соглашение, но потом свихнулся. Так вот это соглашение заключается в том, что так как его беседа была по его почину у меня, то я считал некорректным что-нибудь публиковать. Это можно найти в «Новом Времени» и в Думе. Никаких соглашений у меня с ним не было, было чисто внешнее соглашение, что он будет благожелательно относиться к Думе и т. д.
Председатель. — Что вам известно об отношении Горемыкина к военно-строительным дружинам?
Родзянко. — Он хотел их смести с лица земли; он очень был суров к ним.
Председатель. — По какому поводу возник у вас этот разговор?
Родзянко. — Приезжал кн. Львов и просил меня помочь. Я поехал и говорил.
Председатель. — Это кончилось ничем? Горемыкин был не согласен изменить свое отношение к военно-строительным дружинам? Вы подчеркнули при этом их значение для обороны?
Родзянко. — Я не мог не подчеркнуть, потому что мой сын был начальником дружины и несколько десятков верст мостов выстроил, имеет целый ряд аттестаций от военного начальства, что без них они бы пропали. Я ему на это указывал, а он говорит: «C’est parce que c’est votre fils».
Председатель. — Но как он относился к тому, что, воюя с ними, он воюет и с тем, что имеет громадное значение для обороны?
Родзянко. — Он так относился: революционеров надо прогнать, и больше ничего. Я спрашиваю: «А как?». — «Это все начальство устроит». Мотив тот, что революция внедряется в тылу.
Председатель. — Меня просят поставить один общий вопрос: что вам известно об отношении самой Думы к антиобщественной политике власти в последующем развитии этого отношения, и затем просят вас рассказать о частных совещаниях Думы.
Родзянко. — Которые имели место во время войны?
