штаба верховного главнокомандующего, и устройства своего штаба.
По прибытии его туда, могут быть изданы указы о назначении генералов Эверта и Алексеева на указанные им должности, и ген. Янушкевича, по желанию великого князя, помощником главнокомандующего на Кавказе. Таким образом, может создаться переходное положение до прибытия вашего императорского величества. На случай, если вашему величеству угодно будет дать мне какие-либо по сему указания лично, докладываю, что морской министр будет иметь завтра доклад весьма краткий. 16 августа 1915 г.» Вот все объяснения к этому письму.
Председательствующий. — Отметьте телеграмму от 15 августа 1915 г. Генерал, вы мне это письмо тоже позволите?
Поливанов. — Письмо это оглашалось в прошлый раз в моем подлиннике.
Председательствующий. — Позвольте, мы его приобщим, а потом возвратим.
Поливанов. — У меня есть еще один документ. Председатель Следственной Комиссии спрашивал, не осталось ли у меня следов записи относительно совещания совета министров. Я сказал, что у меня есть совершенно непонятные наброски. В доказательство, насколько они непонятны, я их принес.
Председательствующий (просматривает предъявленный ему документ). Отметьте, что был представлен документ, но это частная запись совершенно непонятная.
Поливанов. — Затем, мне было поручено привезти письмо, которое я получил от государя, по которому я был уволен.
Председательствующий (читает). «Алексей Андреевич. К сожалению, я пришел к заключению, что мне нужно с вами расстаться. В эту великую войну военный министр является, в действительности, главным начальником снабжения армии по всем видам довольствия. Кроме того, ему приходится объединять и направлять деятельность военно-промышленных комитетов для той же единой цели снабжения и пополнения армии всякого рода запасов. Деятельность последних мне не внушает доверия, а руководство ваше этой деятельностью недостаточно властно в моих глазах. Выбор вашего преемника мною уже сделан. Ценю вашу службу и благодарю вас за девятимесячные непрерывные труды в это кипучее время. Уверен, что в государственном совете вы будете продолжать приносить ту пользу, на которую я рассчитываю. Искренно уважающий вас и благодарный Николай.
Ц. Ставка. 13 марта 1916 года.»
Это письмо записано в стенограмму, а стенограмма удостоверяется нашим общим присутствием.
Поливанов. — Вместе с этим письмом мне была прислана служебная записка, которая находится в деле канцелярии военного
