Каждая строка въ „Слезахъ Аракса“—отголосокъ изстрадавшей души армянина! Каждое слово, произнесенное матерью Аракса, есть вопль страдающаго народа! Это бурное негодованіе въ устахъ Аракса негодованіе честнаго армянина-гражданина!
Въ этомъ стихотвореніи поэтъ излилъ свою гражданскую скорбь; мотивы этого стихотворенія проходятъ красной нитью по всѣмъ его произведеніямъ.
Мнѣнія о творчествѣ Патканьяна нѣсколько расходятся. Лейпцигскій ученый, знатокъ армянскаго языка, Артуръ Лайста, въ статьѣ[1] по поводу сорокалѣтней литературной его дѣятельности, называетъ Патканьяна пѣвцомъ любви и тоски и считаетъ его романтикомъ. Заключеніе это безусловно сдѣлано по недоразумѣнію. Основаніемъ для такого заключенія послужили такія стихотворенія, какъ „Пѣснь любви“, „Завтра“ и нѣкоторыя другія; какъ я уже замѣтилъ выше, эти стихотворенія носятъ случайный характеръ; центромъ поэтическаго творчества Патканьяна являются его гражданскіе мотивы. Другой обозрѣватель литературной дѣятельности Патканьяна Гр. Чалхушьянъ называетъ его народнымъ поэтомъ. По моему Патканьяна нельзя назвать народнымъ поэтомъ ужъ потому, что онъ не зналъ, въ прямомъ смыслѣ слова, армянскаго народа, онъ никогда не бывалъ въ сердцѣ Арменіи, онъ не ѣздилъ въ турецкую Арменію и лично не изучалъ нужды своихъ собратьевъ. Патканьянъ не вышелъ изъ народныхъ слоевъ, онъ жилъ и воспитывался въ интеллигентной семьѣ; зналъ свой народъ только теоретически. Но за то онъ вѣрно понялъ запросы времени.
- ↑ Статья эта напечатана Лейпцигскимъ журналомъ: «Das magazin für die Litteratur des Jnn und Auslands».
Каждая строка в «Слёзах Аракса» — отголосок исстрадавшей души армянина! Каждое слово, произнесённое матерью Аракса, есть вопль страдающего народа! Это бурное негодование в устах Аракса — негодование честного армянина-гражданина!
В этом стихотворении поэт излил свою гражданскую скорбь; мотивы этого стихотворения проходят красной нитью по всем его произведениям.
Мнения о творчестве Патканьяна несколько расходятся. Лейпцигский учёный, знаток армянского языка, Артур Лайста, в статье[1] по поводу сорокалетней литературной его деятельности, называет Патканьяна певцом любви и тоски и считает его романтиком. Заключение это безусловно сделано по недоразумению. Основанием для такого заключения послужили такие стихотворения, как «Песнь любви», «Завтра» и некоторые другие; как я уже заметил выше, эти стихотворения носят случайный характер; центром поэтического творчества Патканьяна являются его гражданские мотивы. Другой обозреватель литературной деятельности Патканьяна Гр. Чалхушьян называет его народным поэтом. По-моему, Патканьяна нельзя назвать народным поэтом уж потому, что он не знал, в прямом смысле слова, армянского народа, он никогда не бывал в сердце Армении, он не ездил в турецкую Армению и лично не изучал нужды своих собратьев. Патканьян не вышел из народных слоёв, он жил и воспитывался в интеллигентной семье; знал свой народ только теоретически. Но зато он верно понял запросы времени.
- ↑ Статья эта напечатана Лейпцигским журналом: «Das magazin für die Litteratur des Jnn und Auslands».
