тической основе, проделать грандиозную работу синтеза и охватить в научной системе ребенка, как целое.
Второй момент, обусловливаивающий современный кризис, заключается в том, что педология всегда была теснейшим образом связана с практикой воспитания. В огромной степени она у таких авторов, как Мейман, просто целиком превращалась в экспериментальную педагогику. И это вполне понятно если принять во внимание, что проблема воспитания в это эпоху на 0,9 сводилась к школьному обучению. Педология, таким образом, всегда оказывалась в теснейшей зависимости от господствующей системы воспитания. Эта тиснейшая связь между педологией и педагогикой, выдвигающей цели и задачи и разрабатывающей основные формы воспитания, продолжает существовать и до сих пор.
Педология, во первых, всегда изучает конкретного ребенка, т.-е. ребенка, не только развивающегося, но и воспитуемого, ребенка растущего в определенной среде, а так как с научной точкой зрения среда и является в основе воспитывающим фактором, то фактически на долю педологии приходится изучение всегда определенным образом воспитываемого данной средой ребенка. С другой стороны, и сама педология изучая законы детского развития, вырабатывает известные научные правила и принципы, которые в свою очередь должны послужить для научного обоснования педагогического процесса.
В значительной мере педология, как наука о ребенке, являлась во все время своего развития, как и частные исследования и научные дисциплины, подготовившие для нее почву, теоретическим обобщением воспитательской практики. Основным источником звания о ребенке и основным двигателем развивающейся науки о нем была всегда педагогическая практика. Вот почему историк нашей науки на всем протяжении ее исторического и „доисторического” пути легко может проследить и вскрыть теснейшую связь между теорией детского развития и практикой детского воспитания.
Вот эта тесная связь педологии и педагогики, науки о ребенке и науки о воспитании его, и обусловила пересмотр педологии в нашей стране. Революция принесла с собой коренное изменение во всем встрое воспитания.
„Одной из первых проблем социалистического рабочего плана явился вопрос о создании нового социалистического человека”, говорит Залкинд. Педология этим самым была поставлена перед задачей теоретически обосновать новую систему воспитания; практика выдвинула, таким образом, перед наукой ряд проблем первостепенной важности.
С другой стороны, практика же проверяет в конечном счете истинность научных теорий. „Вопрос о биологической структуре человека, о психофизиологии человека в основном проверяется практикой социального воспитания, говорит Залкинд. Пролетарской педагогике, говорит он дальше, пришлось первой столкнуться,
