дитъ всюду, разыскивая прекрасное, въ которомъ онъ могъ бы производить, ибо никогда онъ не могъ бы сдѣлать этого въ безобразномъ, и, въ такомъ настроеніи, онъ предпочитаетъ прекрасныя тѣла безобразнымъ, а когда ему случается въ прекрасномъ тѣлѣ встрѣтить прекрасную, благородную и богато одаренную душу, онъ особенно радуется такому соединенію, и для такого человѣка у него сейчасъ же находится цѣлый запасъ рѣчей и о добродѣтели и о томъ, чѣмъ долженъ быть и чѣмъ долженъ заниматься порядочный человѣкъ, и тогда онъ принимается за его образованіе. Вѣдь, соприкасаясь съ прекраснымъ и бесѣдуя съ такимъ человѣкомъ, онъ производитъ и рождаетъ то, чѣмъ онъ давно бременѣлъ. И въ глаза и за глаза онъ мыслитъ все о своемъ другѣ и предметѣ своей любви, онъ воспитываетъ сообща съ нимъ плоды ихъ связи, и они имѣютъ тогда гораздо большее общеніе другъ съ другомъ, нежели то, которое возникаетъ благодаря дѣтямъ, и болѣе прочную дружбу, такъ какъ они связаны теперь болѣе прекрасными и болѣе безсмертными дѣтьми. Да и всякій предпочелъ бы такихъ дѣтей всякому другому потомству, — пусть только онъ подумаетъ, какихъ дѣтей оставили послѣ себя Гомеръ и Гезіодъ, дѣтей, являющихся источникомъ ихъ безсмертной славы, доставляющихъ имъ вѣчную память, или же — пусть онъ вспомнитъ, какихъ дѣтей оставилъ послѣ себя въ Лакедемонѣ Ликургъ: вѣдь, эти дѣти — спасители не только Лакедемона, но, такъ сказать, всей Греціи. Какъ создатель законовъ, достоинъ у васъ почтенія и Солонъ, а равнымъ образомъ и многіе другіе въ разныхъ мѣ-
дит всюду, разыскивая прекрасное, в котором он мог бы производить, ибо никогда он не мог бы сделать этого в безобразном, и, в таком настроении, он предпочитает прекрасные тела безобразным, а когда ему случается в прекрасном теле встретить прекрасную, благородную и богато одаренную душу, он особенно радуется такому соединению, и для такого человека у него сейчас же находится целый запас речей и о добродетели и о том, чем должен быть и чем должен заниматься порядочный человек, и тогда он принимается за его образование. Ведь, соприкасаясь с прекрасным и беседуя с таким человеком, он производит и рождает то, чем он давно бременел. И в глаза и за глаза он мыслит всё о своем друге и предмете своей любви, он воспитывает сообща с ним плоды их связи, и они имеют тогда гораздо большее общение друг с другом, нежели то, которое возникает благодаря детям, и более прочную дружбу, так как они связаны теперь более прекрасными и более бессмертными детьми. Да и всякий предпочел бы таких детей всякому другому потомству, — пусть только он подумает, каких детей оставили после себя Гомер и Гесиод, детей, являющихся источником их бессмертной славы, доставляющих им вечную память, или же — пусть он вспомнит, каких детей оставил после себя в Лакедемоне Ликург: ведь, эти дети — спасители не только Лакедемона, но, так сказать, всей Греции. Как создатель законов, достоин у вас почтения и Солон, а равным образом и многие другие в разных ме-
