ченіе Императоръ сказалъ Лористону: «Я хочу мира, мнѣ нуженъ миръ, нуженъ во что бы то ни стало, спасайте только честь!»
Этотъ генералъ уѣхалъ и 5-го октября достигъ русскихъ аванпостовъ. Война тотчасъ же была пріостановлена; свиданіе разрѣшено, но Кутузова тамъ не было, а были лишь Волконскій, адъютантъ Императора, и Бенигсенъ. Вильсонъ увѣряетъ, что русскіе генералы и офицеры, не надѣясь на своего полководца и обвиняя его въ слабости, испугались возможности измѣны и потому этотъ послѣдній не осмѣлился даже показаться въ лагерѣ.
Лористону были даны инструкціи, по которымъ онъ не долженъ былъ обращаться ни къ кому, кромѣ Кутузова. Поэтому онъ высокомѣрно отвергъ посредничество со стороны другихъ русскихъ генераловъ. Судя по его словамъ, онъ хотѣлъ воспользоваться этимъ случаемъ, чтобы окончательно порвать всякіе переговоры, такъ какъ онъ имъ не сочувствовалъ и, несмотря на настоянія Волконскаго, вернуться обратно въ Москву. Тогда бы безъ сомнѣнія раздосадованный Наполеонъ бросился на Кутузова, разбилъ и уничтожилъ бы его не сформированную на-ново армію и заставилъ бы его согласиться на миръ. Въ случаѣ, если бы успѣхъ былъ менѣе рѣшителенъ, то Наполеону по крайней мѣрѣ удалось бы, отступивъ, безопасно соединиться со своими резервами.
чение император сказал Лористону: «Я хочу мира, мне нужен мир, нужен во что бы то ни стало, спасайте только честь!»
Этот генерал уехал и 5-го октября достиг русских аванпостов. Война тотчас же была приостановлена; свидание разрешено, но Кутузова там не было, а были лишь Волконский, адъютант императора, и Бенигсен. Вильсон уверяет, что русские генералы и офицеры, не надеясь на своего полководца и обвиняя его в слабости, испугались возможности измены и потому этот последний не осмелился даже показаться в лагере.
Лористону были даны инструкции, по которым он не должен был обращаться ни к кому, кроме Кутузова. Поэтому он высокомерно отверг посредничество со стороны других русских генералов. Судя по его словам, он хотел воспользоваться этим случаем, чтобы окончательно порвать всякие переговоры, так как он им не сочувствовал и, несмотря на настояния Волконского, вернуться обратно в Москву. Тогда бы без сомнения раздосадованный Наполеон бросился на Кутузова, разбил и уничтожил бы его не сформированную наново армию и заставил бы его согласиться на мир. В случае, если бы успех был менее решителен, то Наполеону по крайней мере удалось бы, отступив, безопасно соединиться со своими резервами.
