авангарда. Самъ же Императоръ, обнаруживалъ странную небрежность въ приготовленіяхъ къ отъѣзду. Неизвѣстно, руководился ли онъ при этомъ нежеланіемъ разстаться со своими прежними надеждами или тѣмъ чувствомъ отвращенія, которое подымалось въ немъ при малѣйшемъ намекѣ на отступленіе, оскорбляя его гордость и противорѣча его политическимъ соображеніямъ. Но, тѣмъ не менѣе, съ того же дня онъ сталъ думать объ отступленіи и начерталъ соотвѣтствующій планъ, черезъ минуту продиктовавъ другой маршрутъ на Смоленскъ. 21-го Жюно въ Колоцкомъ монастырѣ получилъ приказаніе сжечь всѣ ружья раненыхъ и взорвать всѣ фуры. Д’Иллье было поручено занять Ельню и устроить тамъ магазины. 17 октября въ Москвѣ Бертье впервые подумалъ о томъ, что раздать кому.
Этотъ генералъ мало помогалъ своему вождю въ этихъ критическихъ обстоятельствахъ. Въ чужой странѣ, съ суровымъ климатомъ, онъ не принялъ никакихъ необходимыхъ предосторожностей и даже въ мелочахъ ждалъ распоряженій Императора. Но объ этомъ никто не вспомнилъ.
Подобная небрежность или непредусмотрительность привели къ печальнымъ послѣдствіямъ. Въ этой арміи, гдѣ каждой частью командовалъ маршалъ, принцъ или даже король, слишкомъ расчитывали другъ на друга.
авангарда. Сам же император, обнаруживал странную небрежность в приготовлениях к отъезду. Неизвестно, руководился ли он при этом нежеланием расстаться со своими прежними надеждами или тем чувством отвращения, которое подымалось в нём при малейшем намеке на отступление, оскорбляя его гордость и противореча его политическим соображениям. Но, тем не менее, с того же дня он стал думать об отступлении и начертал соответствующий план, через минуту продиктовав другой маршрут на Смоленск. 21-го Жюно в Колоцком монастыре получил приказание сжечь все ружья раненых и взорвать все фуры. Д’Илье было поручено занять Ельню и устроить там магазины. 17 октября в Москве Бертье впервые подумал о том, что раздать кому.
Этот генерал мало помогал своему вождю в этих критических обстоятельствах. В чужой стране, с суровым климатом, он не принял никаких необходимых предосторожностей и даже в мелочах ждал распоряжений императора. Но об этом никто не вспомнил.
Подобная небрежность или непредусмотрительность привели к печальным последствиям. В этой армии, где каждой частью командовал маршал, принц или даже король, слишком рассчитывали друг на друга.
