шенъ, но намъ сдавалось, что, несмотря на его баранью простоту, въ немъ клокъ сѣрой волчьей шерсти есть… Однако, вышло такое удивленіе, что всѣ наши подозрѣнія были напрасны: за куконою совсѣмъ никакого присмотра не оказалось.
Образъ жизни домашней у Холуяновъ былъ самый удивительный, — точно нарочно на нашу руку приспособлено.
Тонкаго Холуяна Леонарда до самаго обѣда ни за что и нигдѣ нельзя было увидѣть. Чортъ его знаетъ, гдѣ онъ скрывался! Говорили, будто безвыходно сидѣлъ въ отдаленныхъ, внутреннихъ комнатахъ, и что-то тамъ дѣлалъ — литературой будто какой-то занимался. А Антошка на тонкихъ ножкахъ, какъ вставалъ, такъ уходилъ куда-то въ поле съ маленькою безчеревной собачкою, и его также цѣлый день не видно. Все по хозяйству ходитъ. Лучшихъ, то-есть, условій даже и пожелать нельзя.
Оставалось только расположить къ себѣ кукону разговоромъ и другими пріемами. Думалось, что это недолго и что Фоблазъ это сдѣлаетъ, но неожиданно замѣчаемъ, что нашъ Фоблазъ не въ авантажѣ обрѣтается. Все онъ имѣетъ видъ человѣка, который держитъ волка за уши, — ни къ себѣ его ни оборотитъ, ни выпуститъ, а между тѣмъ уже видно, что руки набрякли и вотъ-вотъ сами отвалятся…
Видно, что малый ужасно сконфуженъ, потому что онъ къ неуспѣхамъ не привыкъ, и не только намъ, а самому себѣ этого объяснить но можетъ.
— Въ чемъ же дѣло?
— Пароль донеръ[1], говоритъ, — ничего не понимаю, кромѣ того, что она очень странная.
— Ну, богатая женщина, избалованная, капризничаетъ, — весьма естественно.
Порядокъ жизни у нашей куконы былъ такой, что она не могла не скучать. Съ утра до обѣда ее почти постоянно можно было видѣть, какъ она мотается, и всегда одна-одинешенька или возится съ самой глупѣйшей въ мірѣ птицей — съ курицей: странное занятіе для молодой, изящной, богатой дамы, но что̀ сдѣлать, если такова фантазія? Дѣлать ей, видно, было совершенно нечего: выйдетъ она вся въ бѣломъ, или въ палевомъ неглиже, сядетъ на широкихъ плитахъ у края веранды подъ зеленымъ хмелемъ, — въ черныхъ волосахъ тюльпанъ или махровый макъ, и гляди на нее хоть цѣлый
- ↑ фр. Parole d’honneur — честное слово. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
шен, но нам сдавалось, что, несмотря на его баранью простоту, в нем клок серой волчьей шерсти есть… Однако, вышло такое удивление, что все наши подозрения были напрасны: за куконою совсем никакого присмотра не оказалось.
Образ жизни домашней у Холуянов был самый удивительный, — точно нарочно на нашу руку приспособлено.
Тонкого Холуяна Леонарда до самого обеда ни за что и нигде нельзя было увидеть. Черт его знает, где он скрывался! Говорили, будто безвыходно сидел в отдаленных, внутренних комнатах, и что-то там делал — литературой будто какой-то занимался. А Антошка на тонких ножках, как вставал, так уходил куда-то в поле с маленькою бесчеревной собачкою, и его также целый день не видно. Все по хозяйству ходит. Лучших, то есть, условий даже и пожелать нельзя.
Оставалось только расположить к себе кукону разговором и другими приемами. Думалось, что это недолго и что Фоблаз это сделает, но неожиданно замечаем, что наш Фоблаз не в авантаже обретается. Все он имеет вид человека, который держит волка за уши, — ни к себе его ни оборотит, ни выпустит, а между тем уже видно, что руки набрякли и вот-вот сами отвалятся…
Видно, что малый ужасно сконфужен, потому что он к неуспехам не привык, и не только нам, а самому себе этого объяснить но может.
— В чем же дело?
— Пароль донер[1], — говорит, — ничего не понимаю, кроме того, что она очень странная.
— Ну, богатая женщина, избалованная, капризничает, — весьма естественно.
Порядок жизни у нашей куконы был такой, что она не могла не скучать. С утра до обеда ее почти постоянно можно было видеть, как она мотается, и всегда одна-одинешенька или возится с самой глупейшей в мире птицей — с курицей: странное занятие для молодой, изящной, богатой дамы, но что сделать, если такова фантазия? Делать ей, видно, было совершенно нечего: выйдет она вся в белом, или в палевом неглиже, сядет на широких плитах у края веранды под зеленым хмелем, — в черных волосах тюльпан или махровый мак, и гляди на нее хоть целый
- ↑ фр. Parole d’honneur — честное слово. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
