— Иди вонъ и пошли Ермошку.
«Теперь необходимо еще одно, чтобъ у меня здѣсь была школа». И Бизюкина, вручивъ Ермошкѣ десять мѣдныхъ пятаковъ, велѣла заманить къ ней съ улицы сколько онъ можетъ мальчишекъ, сказавъ каждому изъ нихъ, что они у нея получатъ еще по другому пятаку.
Ермошка вернулся минутъ черезъ десять въ сопровожденіи цѣлой гурьбы оборванцевъ — уличныхъ ребятишекъ.
Бизюкина одѣлила ихъ пятаками и, посадивъ ихъ въ мужниномъ кабинетѣ, сказала:
— Я васъ буду учить и дамъ вамъ за это по пятачку. Хорошо?
Ребятишки подернули носами и прошипѣли:
— Ну, дакъ что жъ.
— А мы въ книжку не умѣемъ читать, — отозвался мальчикъ посмышленѣе прочихъ.
— Пѣсню учить будете, а не книжку.
— Ну, пѣсню, такъ ладно.
— Ермошка, иди и ты садись рядомъ.
Ермошка сѣлъ и застѣнчиво закрылъ ротъ рукой.
— Ну, теперь валяйте за мною!
|
Какъ идетъ младъ кузнецъ да изъ кузницы. |
Дѣти кое-какъ черезъ пятое въ десятое повторили.
— «Слава!» — воскликнула Бизюкина.
— «Слава!» — повторили дѣти.
|
Подъ полой три ножа да три острыхъ несетъ. Слава! |
Тутъ Ермошка приподнялъ вверхъ голову и, взглянувъ въ окно, вскрикнулъ:
— Сударыня, гости!
Бизюкина бросила изъ рукъ линейку, которою размахивала, уча дѣтей пѣсни, и быстро рванулась въ залу.
Ермошка опередилъ ее и выскочилъ сначала въ переднюю, а оттуда на крыльцо и кинулся высаживать Борноволокова и Термосесова. Молодая политическая дама была чрезмѣрно довольна собою, гости застали ее, какъ говорится, во всемъ туалетѣ.
Князь Борноволоковъ и Термосесовъ, при внимательномъ разсмотрѣніи ихъ, были гораздо занимательнѣе, чѣмъ показались они мелькомъ Туберозову.
