ленькое и такое поганое, жалкое: все пищитъ. Баринъ мой, отецъ его, изъ полячковъ былъ чиновникъ и никогда, прохвостикъ, дома не сидѣлъ, а все бѣгалъ по своимъ товарищамъ въ карты играть, а я одинъ съ этой моей воспитомкой, съ дѣвчурочкой, и страшно я сталъ къ ней привыкать, потому что скука для меня была тутъ несносная, и я отъ нечего дѣлать все съ ней упражнялся. То положу дитя въ корытце, да хорошенько ее вымою, а если гдѣ на кожечкѣ сыпка зацвѣтетъ, я ее сейчасъ мучкой подсыплю; или головенку ей расчесываю, или на колѣняхъ качаю ее, либо, если дома очень соскучусь, суну ее за пазуху да пойду на лиманъ бѣлье полоскать, — и коза-то и та къ намъ привыкла, бывало, за нами тоже гулять идетъ. Такъ я дожилъ до новаго лѣта и дитя мое подросло, и стало дыбки стоять, но замѣчаю я, что у нея что-то ножки колесомъ идутъ. Я было на это барину показалъ, но онъ ничего на то не уважилъ и сказалъ только:
— Я, говоритъ, тутъ чѣмъ причиненъ? снеси ее лѣкарю покажи: пусть посмотритъ.
Я понесъ, а лѣкарь говоритъ:
— Это аглицкая болѣзнь, надо ее въ песокъ сажать.
Я такъ и началъ исполнять: выбралъ на бережку лимана такое мѣстечко, гдѣ песокъ есть, и какъ погожій теплый день, я заберу и козу, и дѣвочку, и туда съ ними удаляюсь. Разгребу руками теплый песочекъ и закопаю туда дѣвочку по поясъ и дамъ ей палочекъ играть и камушковъ, а коза наша вокругъ насъ ходитъ, травку щиплетъ, а я сижу, сижу, руками ноги обхвативши, и засну, и сплю.
По цѣлымъ днямъ такимъ манеромъ мы втроемъ одни проводили и это мнѣ лучше всего было отъ скуки, потому что скука, опять повторю, была ужасная и особенно мнѣ тутъ весною, какъ я сталъ дѣвочку въ песокъ закапывать, да надъ лиманомъ спать, пошли разные безтолковые сны. Какъ усну, а лиманъ рокочетъ, а со степи теплый вѣтеръ на меня несетъ, такъ точно съ нимъ будто что-то плыветъ на меня чародѣйное и нападаетъ страшное мечтаніе: вижу, какія-то степи, коней и все меня будто кто-то зоветъ и куда-то манитъ: слышу даже имя кричитъ: «Иванъ! Иванъ! иди, братъ Иванъ!» Встрепенешься, инда вздрогнешь и плюнешь: тьфу, пропасти на васъ нѣтъ, чего вы меня вскликались! оглянешься кругомъ: — тоска; коза уже отойдетъ да-
