нять его предложенія и давать свое согласіе на назначаемыя имъ встрѣчи, но все таки я не могла противостоять и должна была посѣщать его. Мы часто бесѣдовали на религіозныя темы и онъ говорилъ мнѣ, что я могу спасти его душу. Это доставляло мнѣ извѣстное удовлетвореніе, и я дала свое согласіе на бракъ. Я чувствовала, что потеряла самообладаніе и что я совершенно подчинилась его вліянію. Интимныя отношенія съ Чинскимъ хотя и не имѣли мѣста во время соннаго состоянія, но я до такой степени находилась подъ его вліяніемъ, что не была въ состояніи противостоять ему. Только теперь, когда я узнала, что онъ меня обманывалъ на каждомъ шагу, я почувствовала къ нему отвращеніе.
Прис. пов. Бернштейнъ цѣлымъ рядомъ выдержекъ изъ ея писемъ болѣе поздняго времени доказываетъ, что свидѣтельница сама поддерживала эти отношенія. Свидѣтельница возражаетъ: „Да, но онъ все время настаивалъ и упрашивалъ меня спасти его душу. Далѣе, онъ мнѣ далъ особое имя „Утсарпини“: это означаетъ личность, которая возвратилась на землю, чтобы, согласно индійскому преданію, спасти другую душу „Пунаръ-Бгава“, но для этого необходимо, чтобы Утсарпини безпрекословно отдалась Пунаръ-Бгава. Талисмана онъ мнѣ не давалъ, а далъ только перстень, привезенный имъ изъ Египта и приносящій счастье тому, кто его носитъ. Чувство мое къ нему все усиливалось, особенно послѣ того, какъ я надѣла это кольцо“. Д-ръ Грашей предъявляетъ ей выдержки изъ ея писемъ, въ которыхъ она говоритъ о „принуждающей власти“, которая принуждаетъ ее къ любви. Свидѣтельница объясняетъ, что подъ этимъ
нять его предложения и давать своё согласие на назначаемые им встречи, но всё-таки я не могла противостоять и должна была посещать его. Мы часто беседовали на религиозные темы и он говорил мне, что я могу спасти его душу. Это доставляло мне известное удовлетворение, и я дала своё согласие на брак. Я чувствовала, что потеряла самообладание и что я совершенно подчинилась его влиянию. Интимные отношения с Чинским хотя и не имели места во время сонного состояния, но я до такой степени находилась под его влиянием, что не была в состоянии противостоять ему. Только теперь, когда я узнала, что он меня обманывал на каждом шагу, я почувствовала к нему отвращение».
Прис. пов. Бернштейн целым рядом выдержек из её писем более позднего времени доказывает, что свидетельница сама поддерживала эти отношения. Свидетельница возражает: «Да, но он всё время настаивал и упрашивал меня спасти его душу. Далее, он мне дал особое имя „Утсарпини“: это означает личность, которая возвратилась на землю, чтобы, согласно индийскому преданию, спасти другую душу „Пунар-Бгава“, но для этого необходимо, чтобы Утсарпини беспрекословно отдалась Пунар-Бгава. Талисмана он мне не давал, а дал только перстень, привезенный им из Египта и приносящий счастье тому, кто его носит. Чувство моё к нему всё усиливалось, особенно после того, как я надела это кольцо». Д-р Грашей предъявляет ей выдержки из её писем, в которых она говорит о «принуждающей власти», которая принуждает её к любви. Свидетельница объясняет, что под этим
