Я видѣлъ много красныхъ розъ, И розъ воздушно-алыхъ.
И Солнце много разъ зажглось Въ моей мечтѣ, въ опалахъ. 5 Въ опальной лунной глубинѣ, Въ душѣ, гдѣ вѣчный иней.
И много разъ былъ дорогъ мнѣ Цвѣтъ Неба темно-синій.
Я видѣлъ много алыхъ розъ, 10 И розъ нагорно-бѣлыхъ.
И много ликовъ пронеслось Въ умѣ, въ его предѣлахъ.
Мнѣ дорогъ умъ, какъ вѣчный кладъ, Какъ полнота объема. 15 Но робко ласки въ немъ журчатъ, И грубъ въ немъ голосъ грома.
Не разъ въ душѣ вставалъ вопросъ, Зачѣмъ я вѣчно въ тайнахъ:—
Отъ бѣлыхъ розъ до черныхъ розъ, 20 И желтыхъ, нѣжно-чайныхъ.
Но только въ Индіи святой Все понялъ я впервые:—
Тамъ полдень—вѣчно-золотой, Тамъ розы—голубыя.
Тот же текст в современной орфографии
РОЗЫ
Я видел много красных роз, И роз воздушно-алых.
И Солнце много раз зажглось В моей мечте, в опалах. 5 В опальной лунной глубине, В душе, где вечный иней.
И много раз был дорог мне Цвет Неба тёмно-синий.
Я видел много алых роз, 10 И роз нагорно-белых.
И много ликов пронеслось В уме, в его пределах.
Мне дорог ум, как вечный клад, Как полнота объёма. 15 Но робко ласки в нём журчат, И груб в нём голос грома.
Не раз в душе вставал вопрос, Зачем я вечно в тайнах: —
От белых роз до чёрных роз, 20 И жёлтых, нежно-чайных.
Но только в Индии святой Всё понял я впервые: —
Там полдень — вечно-золотой, Там розы — голубые.
