вается ртомъ въ ея рану и послѣ долгой, страдальческой борьбы извлекаетъ оттуда червяка — причину недуга больной. Червяка этого онъ выплюнулъ на бумагу и показалъ всѣмъ присутствующимъ, какъ лучшее доказательство своей побѣды надъ дьяволомъ. На этомъ бы, вѣроятно, все и кончилось, если бы не новые люди. Таенъ далъ бы шаману большую дань, присутствующіе инородцы еще съ большей бы силой увѣровали въ шаманизмъ, а до больной не было бы никому никакого дѣла, она бы по прежнему продолжала чахнуть. Но вотъ новые люди бросаются къ червяку и внимательно его разсматриваютъ и какъ надо было ожидать, дьявольскій червякъ оказался обыкновеннымъ тоненькимъ ремешкомъ, который во все время шаманства, находился у шамана во рту.
На этомъ и кончилось шаманство ловкаго якута.
Другой разъ случилось мнѣ во время путешествія сдѣлать привалъ со своими казаками у «заколдованнаго» дерева. Казаки тутъ же разсказали мнѣ исторію этого дерева. По ихъ словамъ подъ этимъ деревомъ жилъ когда-то шаманъ и вѣшалъ постоянно на него свои доспѣхи, а передъ смертью дѣлалъ у этого дерева свои заклинанія. Такъ, что теперь народъ этого дерева боится какъ огня. Его не только нельзя рубить, но и подходить къ нему близко опасно, и тотъ кто станетъ его рубить будетъ немедленно убитъ громомъ и молніей. Я, выслушавъ таинственный разсказъ казаковъ, взялъ топоръ и чтобы разсѣять въ нихъ глубокое заблужденіе, пошелъ къ дереву. Казаки взмолились и просили меня самымъ искреннимъ образомъ не рубить дерева, такъ какъ-де мы всѣ погибнемъ. Но когда они увидѣли, что я стою на своемъ, бросились въ сосѣднюю избу, заперли крѣпко-накрѣпко двери и попадали на полъ, закрывъ лицо руками. Я началъ рубить дерево. Вмѣсто грома и молніи полетѣли, конечно, щепки. Казаки мало-по малу начали показываться изъ избы, а одинъ изъ нихъ Николай Дьячковъ, видя, что никакой опасности нѣтъ, даже подбѣжалъ ко мнѣ, выпросилъ топоръ и докончилъ дерево. Когда дерево валилось, казаки какъ-то въ страхѣ отступили назадъ и перекрестились, а мнѣ замѣтили: «помните баринъ, васъ шаманъ когда-нибудь за это накажетъ».
Отъ Нижне-Колымска рѣка Колыма значительно расширяется и уже у заимки Сухарной ширина ея доходитъ до 4 верстъ (наибольшая).
вается ртом в ее рану и после долгой, страдальческой борьбы извлекает оттуда червяка — причину недуга больной. Червяка этого он выплюнул на бумагу и показал всем присутствующим, как лучшее доказательство своей победы над дьяволом. На этом бы, вероятно, все и кончилось, если бы не новые люди. Таен дал бы шаману большую дань, присутствующие инородцы еще с большей бы силой уверовали в шаманизм, а до больной не было бы никому никакого дела, она бы по-прежнему продолжала чахнуть. Но вот новые люди бросаются к червяку и внимательно его рассматривают и как надо было ожидать, дьявольский червяк оказался обыкновенным тоненьким ремешком, который во все время шаманства находился у шамана во рту.
На этом и кончилось шаманство ловкого якута.
Другой раз случилось мне во время путешествия сделать привал со своими казаками у «заколдованного» дерева. Казаки тут же рассказали мне историю этого дерева. По их словам под этим деревом жил когда-то шаман и вешал постоянно на него свои доспехи, а перед смертью делал у этого дерева свои заклинания. Так что теперь народ этого дерева боится как огня. Его не только нельзя рубить, но и подходить к нему близко опасно, и тот кто станет его рубить, будет немедленно убит громом и молнией. Я, выслушав таинственный рассказ казаков, взял топор и, чтобы рассеять в них глубокое заблуждение, пошел к дереву. Казаки взмолились и просили меня самым искренним образом не рубить дерева, так как-де мы все погибнем. Но когда они увидели, что я стою на своем, бросились в соседнюю избу, заперли крепко-накрепко двери и попадали на пол, закрыв лицо руками. Я начал рубить дерево. Вместо грома и молнии полетели, конечно, щепки. Казаки мало-помалу начали показываться из избы, а один из них, Николай Дьячков, видя, что никакой опасности нет, даже подбежал ко мне, выпросил топор и докончил дерево. Когда дерево валилось, казаки как-то в страхе отступили назад и перекрестились, а мне заметили: «Помните, барин, вас шаман когда-нибудь за это накажет».
От Нижне-Колымска река Колыма значительно расширяется и уже у заимки Сухарной ширина ее доходит до четырех верст (наибольшая).
