что Звѣрковы возмутительно поступили Ариной, а между тѣмъ съ точки зрѣнія г. Звѣркова, разсказывавшаго про Арину, она же оказывается неблагодарной, такъ какъ просила позволенія выйти ей за-мужъ за Петрушку лакея, а между тѣмъ жена Звѣркова замужнихъ горничныхъ не держала и такимъ образомъ должна была лишиться прекрасной горничной. Чтобы прервать отношенія между Ариною и Петрушкой, злополучную Арину сослали въ деревню. „Ну, ну, теперь посудите сами“, сказалъ въ заключеніе Звѣрковъ, „ну, вѣдь, вы знаете мою жену, вѣдь, это, это, это.... наконецъ, ангелъ!…[1] Вѣдь она привязалась къ Аринѣ, — и Арина это знала, и не постыдилась.... А? нѣтъ, скажите.... а? Да что тутъ толковать! Во всякомъ случаѣ, дѣлать было нечего. Меня же, собственно меня, надолго огорчила, обидѣла неблагодарность этой дѣвушки. Что ни говорите.... сердца, чувства — въ этихъ людяхъ не ищите!“ Такой, скажемъ — отрицательный или обратный, способъ изображенія увеличиваетъ силу впечатлѣнія.
Между тѣмъ мельникъ позвалъ Арину домой, авторъ еще перекинулся нѣсколькими словами съ Ермолаемъ и — заснули.
Мы прослѣдили разсказъ со стороны его построенія. Не трудно замѣтить при этомъ удачное разнообразіе художественныхъ пріемовъ автора: описаніе тяги, характеристика Ермолая, подслушанный разговоръ Ермолая съ мельничихой, припомнившійся разсказъ объ Аринѣ, не говоря о другихъ мелкихъ деталяхъ. При всемъ томъ маленькій разсказъ производитъ такое цѣлостное впечатлѣніе, что въ немъ нечего убавить, а также не требуется и большаго развитія. Удачное разнообразіе формы служитъ несомнѣнно къ выгодѣ художественнаго произведенія, возбуждая въ читателѣ чувство эстетиче-
- ↑ Между тѣмъ раньше Тургеневъ сообщилъ, что «у него (Звѣркова) была жена, пухлая, чувствительная, слезливая и злая — дюжинное и тяжелое созданье».
что Зверковы возмутительно поступили Ариной, а между тем с точки зрения г-на Зверкова, рассказывавшего про Арину, она же оказывается неблагодарной, так как просила позволения выйти ей замуж за Петрушку лакея, а между тем жена Зверкова замужних горничных не держала и, таким образом, должна была лишиться прекрасной горничной. Чтобы прервать отношения между Ариною и Петрушкой, злополучную Арину сослали в деревню. «Ну, ну, теперь посудите сами, — сказал в заключение Зверков, — ну, ведь, вы знаете мою жену, ведь, это, это, это… наконец, ангел!..[1] Ведь она привязалась к Арине, — и Арина это знала, и не постыдилась… А? нет, скажите… а? Да что тут толковать! Во всяком случае, делать было нечего. Меня же, собственно меня, надолго огорчила, обидела неблагодарность этой девушки. Что ни говорите… сердца, чувства — в этих людях не ищите!» Такой, скажем, — отрицательный или обратный способ изображения увеличивает силу впечатления.
Между тем мельник позвал Арину домой, автор еще перекинулся несколькими словами с Ермолаем и — заснули.
Мы проследили рассказ со стороны его построения. Нетрудно заметить при этом удачное разнообразие художественных приемов автора: описание тяги, характеристика Ермолая, подслушанный разговор Ермолая с мельничихой, припомнившийся рассказ об Арине, не говоря о других мелких деталях. При всем том маленький рассказ производит такое целостное впечатление, что в нем нечего убавить, а также не требуется и большего развития. Удачное разнообразие формы служит, несомненно, к выгоде художественного произведения, возбуждая в читателе чувство эстетиче-
- ↑ Между тем раньше Тургенев сообщил, что «у него (Зверкова) была жена, пухлая, чувствительная, слезливая и злая — дюжинное и тяжелое созданье».
