скаго удовольствія. Чувство это аналогично съ чувствомъ туриста, передъ глазами котораго развертывается послѣдовательный рядъ красивыхъ и разнообразныхъ картинъ природы. Напротивъ того, длительное и повторяющееся однообразіе въ литературномъ произведеніи скоро вызываетъ въ читателѣ чувство утомленія и потому вредитъ художественному эффекту произведенія.[1] Подобнымъ образомъ риторика осуждаетъ однообразныя повторенія въ рѣчи, напр.: послѣдовательный рядъ опредѣленій въ формѣ род. падежа, т. е. когда одно слово опредѣляется другимъ въ род. падежѣ, а это — новымъ род. падежомъ, этотъ послѣдній — третьимъ; или рядъ придаточныхъ предложеній, начинающихся одинаковымъ мѣстоименіемъ (напр. „который“) или союзомъ (напр. „что“) и т. п. Конечно, различіе въ дѣйствіи на насъ однообразія и разнообразія имѣетъ психо-физіологическое основаніе. При разнообразіи происходитъ смѣна въ работѣ мозговыхъ центровъ, и мы не только не ощущаемъ утомленія, но, напротивъ, испытываемъ даже пріятное возбужденіе отъ чувства удовольствія; между тѣмъ при однообразіи скоро наступаетъ утомленіе.
Перехожу къ разсмотрѣнію разсказа съ внутренней стороны. Здѣсь мы обратимъ вниманіе на роль пейзажа въ нашемъ разсказѣ (изображеніе тяги) и затѣмъ на генезисъ типа Ермолая.
Пейзажъ въ художественныхъ литературныхъ произведеніяхъ встрѣчается въ двоякой роли: 1) самостоятельно, какъ напр. въ данномъ случаѣ, и 2) какъ фонъ къ душевному настроенію человѣка. Въ произведеніяхъ Тургенева пейзажъ встрѣчается какъ въ томъ, такъ и въ другомъ смыслѣ. Среди многихъ примѣровъ втораго случая укажу хотя на одинъ,
- ↑ Принципъ разнообразія формы имѣетъ силу и въ другихъ искусствахъ, наприм. музыкѣ, архитектурѣ и пр., но и тамъ это разнообразіе тоже не должно мѣшать цѣльности впечатлѣнія.
ского удовольствия. Чувство это аналогично с чувством туриста, перед глазами которого развертывается последовательный ряд красивых и разнообразных картин природы. Напротив того, длительное и повторяющееся однообразие в литературном произведении скоро вызывает в читателе чувство утомления и потому вредит художественному эффекту произведения.[1] Подобным образом риторика осуждает однообразные повторения в речи, например: последовательный ряд определений в форме род. падежа, то есть когда одно слово определяется другим в род. падеже, а это — новым род. падежом, этот последний — третьим; или ряд придаточных предложений, начинающихся одинаковым местоимением (например, «который») или союзом (например, «что») и тому подобное. Конечно, различие в действии на нас однообразия и разнообразия имеет психофизиологическое основание. При разнообразии происходит смена в работе мозговых центров, и мы не только не ощущаем утомления, но, напротив, испытываем даже приятное возбуждение от чувства удовольствия; между тем при однообразии скоро наступает утомление.
Перехожу к рассмотрению рассказа с внутренней стороны. Здесь мы обратим внимание на роль пейзажа в нашем рассказе (изображение тяги) и затем на генезис типа Ермолая.
Пейзаж в художественных литературных произведениях встречается в двоякой роли: 1) самостоятельно, как, например, в данном случае, и 2) как фон к душевному настроению человека. В произведениях Тургенева пейзаж встречается как в том, так и в другом смысле. Среди многих примеров второго случая укажу хотя на один,
- ↑ Принцип разнообразия формы имеет силу и в других искусствах, например, музыке, архитектуре и пр., но и там это разнообразие тоже не должно мешать цельности впечатления.
