Это есть, мм. гг., трехчленное предложеніе, состоящее изъ подлежащаго, сказуемаго и связки.
Правда, формула эта выведена не для возникающей мысли, а для готовой ея формы, послѣ того какъ мысль облечена въ слово; но, за отсутствіемъ иного объективнаго выразителя мысли, мы должны принять за исходную точку то, что̀ есть.
Прежде, однако, чѣмъ итти дальше, необходимо убѣдиться въ томъ, что проведенная формула дѣйствительно обнимаетъ собою все почти безконечное разнообразіе мыслей. Безъ такого убѣжденія строить что-либо на формулѣ было бы рисковано.
Убѣдиться въ ея всеобъемлемости можно, къ счастію, очень легко и притомъ разомъ. У всѣхъ народовъ всѣхъ вѣковъ, всѣхъ племенъ и всѣхъ ступеней умственнаго развитія словесный образъ мысли въ наипростѣйшемъ видѣ сводится на наше трехчленное предложеніе. Благодаря именно этому, мы одинаково легко понимаемъ мысль древняго человѣка, оставленную въ письменныхъ памятникахъ, мысль дикаря и мысль современника. Благодаря тому же, мы можемъ утверждать съ полной увѣренностью, что и тѣ внутренніе скрытые отъ насъ процессы, изъ которыхъ возникаетъ безсловесная мысль, у всѣхъ людей одинаковы и производятся такими орудіями, которыя дѣйствуютъ неизмѣнно, какъ звенья какой-нибудь машины. Въ первую минуту этотъ выводъ можетъ показаться вамъ слишкомъ смѣлымъ; но вдумайтесь, мм. гг., что произошло бы, если бы дѣйствіе факторовъ, созидающихъ мысль, не было подчиненно однообразнымъ для всѣхъ людей законамъ. Вѣдь у каждаго человѣка былъ бы свой строй мысли, своя логика, не въ юмористическомъ смыслѣ, какъ это иногда говорится о людяхъ, когда не понимаютъ ихъ образа дѣйствій, a серіозно; для того, чтобы понимать другъ друга, нужно было бы создать науку несравненно труднѣе теперешней логики; а теперь, благодаря Бога, мы понимаемъ другъ друга и безъ логики.
Итакъ, формула найдена, и задача наша повидимому принимаетъ слѣдующій простой видъ: подыскать физіологическіе эквиваленты всѣмъ тремъ частямъ предложенія — подлежащему, сказуемому и связкѣ.
Это и будетъ нами сдѣлано; но для этого намъ нужно установить общій смыслъ каждаго изъ трехъ элементовъ. Вѣдь мысль есть мысль не потому, что она состоитъ изъ трехъ частей разныхъ наименованій, а потому, что въ ней заключенъ извѣстный смыслъ. Значитъ, теперь намъ слѣдуетъ установить, что̀ собственно изображаютъ собою по смыслу члены нашего предложенія.
Въ предметной мысли подлежащему и сказуемому всегда соотвѣтствуютъ какіе-нибудь реальные факты, воспринимаемые нашими чувствами изъ внѣшняго міра. Стало быть общее между ними по смыслу то, что они суть продукты внѣшнихъ воздѣйствій на наши органы чувствъ.
Совсѣмъ иное, по крайней мѣрѣ съ виду, представляетъ 3-й членъ предложенія, связка. Ея словесный образъ лишенъ обыкновенно предметнаго характера: она выражаетъ собою отношеніе, связь, зависимость между подлежащимъ и сказуемымъ. Связка носитъ, такъ сказать, не вещественный, а идейный характеръ, такъ какъ именно ею опредѣляется смыслъ мысли. Безъ связки подлежащее и сказуемое были бы два разъединенные объекта, съ нею же они соединены въ родъ осмысленной группы.
Но вѣдь связей, зависимостей и отношеній между предметами внѣшняго міра многое множество, ими наполнены всѣ науки о внѣшнемъ мірѣ. Значитъ, наша формула, будучи проста въ отношеніи общаго смысла первыхъ двухъ членовъ, можетъ оказаться очень разнообразной по смыслу 3-го. Въ такомъ случаѣ намъ опять пришлось бы разбирать не одинъ, два или три общихъ случая, а многое множество.
И эта трудность, мм. гг., давнымъ давно устранена. Всѣ мыслимыя отношенія между предметами внѣшняго міра подводятся въ настоящее время подъ три главныхъ категоріи: совмѣстное существованіе, послѣдованіе и сходство. Первой изъ этихъ формъ соотвѣтствуютъ пространственныя отношенія, а второй — преемство во времени. Какъ частный случай послѣдованія приводится еще причинная зависимость.
Чѣмъ же доказывается такая тройственность зависимостей и связей между предметами внѣшняго міра?
Слѣдующими тремя соображеніями.
Весь внѣшній міръ представляется человѣку пространствомъ, наполненнымъ раздѣльными предметами, или, что то же, группой предметовъ, изъ которыхъ каждому присуща протяженность и извѣстное относительное положеніе. Звенья такой группы очевидно существуютъ совмѣстно и связаны другъ съ другомъ только пространственными отношеніями, отличаясь одно отъ другого по величинѣ, формѣ и положенію въ группѣ.
Если въ состояніи того или другого члена пространственной группы происходитъ измѣненіе, то въ чемъ бы ни заключалось послѣднее, оно всегда имѣетъ для нашего чувства начало, продолженіе и конецъ, т.-е. всегда имѣетъ извѣстную протяженность во времени. Оттого и говорится, что все, совершающееся во внѣшнемъ мірѣ, совершается въ пространствѣ и времени.
Что касается, наконецъ, до связей, по сходству, то великое значеніе ихъ во внѣшнемъ мірѣ вытекаетъ изъ слѣдующаго.
Естествознаніе въ обширномъ смыслѣ слова есть наука о связяхъ, отношеніяхъ и зависимостяхъ между предметами внѣшняго міра и ихъ составными частями; и, конечно, всякій согласится, что результаты, добытые естествознаніемъ, суть продукты мышленія очень высокаго порядка; а между тѣмъ исторія развитія естественныхъ наукъ показываетъ, что весь прогрессъ теоретической половины человѣческихъ знаній о внѣшней природѣ достигнутъ въ сущности сравненіемъ предметовъ и
