И она, веселая начала прыгать и бить въ ладоши. Громадное количество птичекъ-синичекъ, ласточекъ, пѣночекъ, щегловъ, малиновокъ, снигирей—закружились надъ ней, весело щебеча.
— „Исчезните, нѣтъ ничего, сказала Гратуя,—а вотъ уже вечеркомъ прилетите—накормлю“.
Вы не обижайтесь на моихъ сестрицъ—обратилась она къ Бутузу и его женѣ,—онѣ въ сущности добрыя. Я прибавлю къ сказанному ими, что вашъ сынъ будетъ прекрасный добрый сынъ, сердечно относящійся къ нуждамъ людскимъ и никого ни изъ людей ни изъ звѣрей онъ обижать понапрасну не будетъ, и за то, когда онъ подростетъ, судьба осчастливитъ его хорошей женой.
Черезъ годъ послѣ того жена Бутуза родила крупныхъ размѣровъ мальчика, всего косматаго и такого подвижнаго, что съ нимъ справиться было трудно. Черезъ полгода онъ уже ходилъ, а съ двухъ лѣтъ уже говорилъ и пробовалъ помогать отцу, когда тотъ выкорчевывалъ пни при обработкѣ полей. А когда пахалъ отецъ, то храбро садился на зубра,
И она, веселая начала прыгать и бить в ладоши. Громадное количество птичек-синичек, ласточек, пеночек, щеглов, малиновок, снегирей — закружились над ней, весело щебеча.
— «Исчезните, нет ничего, сказала Гратуя, — а вот уже вечерком прилетите — накормлю».
Вы не обижайтесь на моих сестриц — обратилась она к Бутузу и его жене, — они в сущности добрые. Я прибавлю к сказанному ими, что ваш сын будет прекрасный добрый сын, сердечно относящийся к нуждам людским и никого ни из людей ни из зверей он обижать понапрасну не будет, и за то, когда он подрастет, судьба осчастливит его хорошей женой.
Через год после того жена Бутуза родила крупных размеров мальчика, всего косматого и такого подвижного, что с ним справиться было трудно. Через полгода он уже ходил, а с двух лет уже говорил и пробовал помогать отцу, когда тот выкорчевывал пни при обработке полей. А когда пахал отец, то храбро садился на зубра,
