На головѣ постоянно имѣла вѣнокъ изъ цвѣтовъ и зелени; въ косу свою тяжелую, до пятъ длинную, вплетала жемчугъ дорогой и различныхъ цвѣтовъ ленты. На шеѣ у нея были дорогія монисты изъ дукатовъ и гранатовъ, изъ янтарей богатыхъ, жемчуговъ крупныхъ, коралловъ морскихъ и камней самоцвѣтныхъ. Сарочицы на ней были все тонкія расшитыя красными узорами, разноцвѣтными нитками и шелками, а рукава были широкіе, широкіе; сподницы были изъ домашняго сукна, разноцвѣтныя. Носила она сапожки красныя, желтыя, синія, изъ мягкаго сафьяна съ золотыми и серебряными подковками.
Любила Родиславна зажинать серпомъ вострымъ и справлять обжинки, любила водить хороводы и танки и всегда была впереди запѣвалой. И пошла слава про Родиславну далеко кругомъ, что она красива, что она и богата и всѣмъ взяла.
И стали наѣзжать въ Литовскъ молодые красивые рыцари—богатыри, княжичи литовскіе и ляшскіе. Но никто княжнѣ не понравился, никто не пришелся ей по сердцу.
А у княжны сердце начиналось биться
На голове постоянно имела венок из цветов и зелени; в косу свою тяжелую, до пят длинную, вплетала жемчуг дорогой и различных цветов ленты. На шее у неё были дорогие монисты из дукатов и гранатов, из янтарей богатых, жемчугов крупных, кораллов морских и камней самоцветных. Сарочицы на ней были всё тонкие расшитые красными узорами, разноцветными нитками и шелками, а рукава были широкие, широкие; сподницы были из домашнего сукна, разноцветные. Носила она сапожки красные, желтые, синие, из мягкого сафьяна с золотыми и серебряными подковками.
Любила Родиславна зажинать серпом вострым и справлять обжинки, любила водить хороводы и танки и всегда была впереди запевалой. И пошла слава про Родиславну далеко кругом, что она красива, что она и богата и всем взяла.
И стали наезжать в Литовск молодые красивые рыцари — богатыри, княжичи литовские и ляшские. Но никто княжне не понравился, никто не пришелся ей по сердцу.
А у княжны сердце начиналось биться
