перемѣнилась. Крамольные бояре, управлявшіе Россіею въ малолѣтство Іоанна, заняты были тѣмъ, что душили другъ друга. Максимъ лишился даже и снисходительности Акакія. По случаю пожара, истребившаго (въ 1537 г.) построенный Акакіемъ великолѣпный храмъ въ Твери, Максимъ высказалъ правду объ Акакіѣ и жителяхъ Твери, и Акакій сильно прогнѣвался на Максима.
Въ 1538 году умерла Елена; а въ началѣ 1539 года Даніилъ посланъ въ заточеніе. Максимъ за долгъ совѣсти сочелъ примирить съ собою совѣсть изгнанника. Узнавъ, что Даніилъ питаетъ прежнее нерасположеніе къ нему, онъ именемъ Отца небеснаго просилъ оставить вражду и съ глубокимъ смиреніемъ говорилъ о своей невинности. Послѣ того, написалъ онъ къ новому митрополиту отвѣтъ «о исправленіи книгъ», и на имя бояръ другой отвѣтъ «о исправленіи русскихъ книгъ». Свобода духа и теперь была въ немъ прежняя. «Богъ свидѣтель за меня недостойнаго предъ вами благовѣрными: пишу вамъ не по лицемѣрію, какъ будто хотѣлъ льстить вамъ или желалъ получить отъ васъ облегченіе въ скорби временной, которая лежитъ на мнѣ уже 19 лѣтъ». Блаженный митрополитъ Іоасафъ утѣшилъ страдальца, по его благословенію онъ могъ теперь пріобщаться св. таинъ и ходить въ церковь. Это было въ концѣ 1541 года.
Въ 1545 году восточные патріархи просили царя Іоанна отпустить Максима въ Аѳонъ. Максимъ самъ въ письмѣ умолялъ о томъ же. Но подозрительная политика того времени не имѣла обыкновенія выполнять подобныя просьбы. Въ 1551 году троицкій игуменъ Артемій и добродѣтельные бояре упросили царя освободить Максима
