нежныхъ затратъ. Ни одна изъ нашихъ среднихъ школъ не обладаетъ такой богатой и разнообразной библіотекой, такими прекрасно обставленныші кабинетами. По идеѣ Г. П. Коллегія должна была «приготовлять къ общественной дѣятельности юношей талантливыхъ, но неимущихъ, а съ другой — имѣла цѣлью дать правильное воспитаніе сыновьямъ богатыхъ родителей, положеніе которыхъ въ обществѣ сулило имъ болѣе или менѣе вліятельную роль на поприщѣ общественной дѣятельности». Въ обоихъ случаяхъ направленное къ одной и той же цѣли воспитаніе должно было сглаживать различіе между юношами обѣихъ категорій, попадающими въ Коллегію. Въ виду этого преподаватели Коллегіи въ то же время и даже еще въ большей степени должны были быть воспитателями.
Половина (30 учениковъ) должна была быть стипендіатами. На содержаніе Коллегіи Г. П., кромѣ оборудованнаго большого дома и значительной суммы, было передано еще при жизни нѣсколько большихъ имѣній.
Въ директора Коллегіи Г. П. приглашалъ К. Д. Ушинскаго, проф. Шульгина и др. крупнѣйшихъ педагоговъ того времени. Отказъ Ушинскаго и Шульгина, которыхъ Г. П. глубоко уважалъ, былъ для него тяжелымъ и неожиданнымъ ударомъ, тѣмъ болѣе, что матеріальное положеніе всѣхъ служащихъ въ Коллегіи было поставлено исключительно блестяще для того времени. Г. П. энергично продолжалъ переговоры и поиски и сумѣлъ привлечь къ организаціи воспитательнаго и учебнаго дѣла въ Коллегіи такія выдающіяся педагогическія и ученыя силы, какъ Шафрановъ, Ничипоренко, Житецкій, Ждановъ, Науменко и др., и Коллегія оправдала ожиданія Г. П. Можно было бы назвать десятки видныхъ общественныхъ, ученыхъ и литературныхъ дѣятелей, воспитавшихся въ ней (акад. Котляревскій, проф. Покровскій, Петрушевскій, Малиновскій, Крымскій и мн. др.).
Когда въ Петербургѣ зашла рѣчь объ особой наградѣ Г. П. за созданіе Коллегіи, онъ былъ искренно оскорбленъ и употребилъ всѣ усилія, чтобы объ этомъ не поднимался больше вопросъ.
Близко знавшій Г. П. проф. Ѳ. Г. Мищенко далъ такую его общую характеристику: «Г. П., по рожденію, первоначальному воспитанію, фамильнымъ традиціямъ, принадлежавшій дореформенной, крѣпостнической Россіи, воспиталъ въ себѣ на основѣ личныхъ качествъ своей природы ревностнаго общественнаго дѣятеля въ смыслѣ славныхъ реформъ прошлаго (императора Александра II) царствованія. Потребность живого дѣла, угасшую только съ его смертью, онъ носилъ въ самомъ себѣ; главнымъ стимуломъ къ проявленію этой потребности служило сознаніе многосложныхъ нуждъ времени; тяжелое семейное горе не парализовало, напротивъ, усилило въ немъ жажду служенія обществу и народу, и онъ, откликаясь личнымъ трудомъ, щедрыми пожертвованіями, сердечнымъ участіемъ на разнообразнѣйшіе запросы жизни, какъ бы спѣшилъ создать достойный памятникъ себѣ и нѣжно любимому сыну».
Г. П. не былъ чуждъ и литературѣ. Особенно интересовался онъ украинской этнографіей. Послѣ смерти, въ его бумагахъ былъ найденъ составленный имъ большой сборникъ этнографическихъ матеріаловъ, касающихся Малороссіи (не напечатанъ). Въ 1857 г. онъ издалъ «Южно-руські пісьни з голосами» (теперь — большая библіографическая рѣдкостъ). Въ «Кіевской Старинѣ» 1882 г. (X, 1—38) было имъ напечатано, съ предисловіемъ П. И. Житецкаго, «Подробное описаніе малорусской вертепной драмы, въ томъ видѣ, какъ она сохранилась въ с. Сокиренцахъ». Кромѣ того, ему принадлежитъ статья «О склоненіи малороссійскихъ именъ» («Русскій Архивъ», 1869, X). Онъ былъ членомъ Кіевской Археографической Комиссіи и предсѣдателемъ Юго-Западнаго Отдѣла Императорскаго Географическаго Общества, въ первые годы его недолгаго существованія.
Ѳ. Г. Мищенко. Г. П. Галаганъ (Некрологъ) — «Кіевская Старина», 1888, XII, 1—22 (съ портретомъ). — Г. П. Галаганъ. Два письма 1859 г. (Къ исторіи освобождеиія крестьянъ) — ib. 1895, IX, 68—70. — Г. П. Галаганъ. Отрывки изъ дневника — іb. 1899, XI. 228—242 и 1902,
