и листъ цѣловалъ», — но затѣмъ на нѣкоторое время подчинились Г., и послѣдній снова сталъ Лубенскимъ полковникомъ (1669). Несмотря на то, что послѣ этого успѣха Дорошенко отдалъ подъ начальство Г. полки Лубенскій, Миргородскій и Полтавскій, прибавивъ къ нимъ еще 3000 татаръ, и поручилъ ему занять Роменщину, Г. не удалось долго удержать въ своихъ рукахъ Лубенщину. Широкія надежды, возлагавшіяся Дорошенкомъ на Г. въ дѣлѣ подчиненія себѣ лѣвобережной Малороссіи вообще и въ частности Лубенщины, которой интересовался особенно Г., не оправдались. Противъ отряда Г. выступилъ Многогрѣшный, а лубенцы, убѣдившись, повидимому, въ полномъ легкомысліи Дорошенка, который желалъ подчинить себѣ Лѣвобережье, находясь на правомъ берегу Днѣпра, пристали снова къ Многогрѣшному и признали своимъ полковникомъ Филиппа Плиса, который уже разъ занималъ урядъ Лубенскаго полковничества послѣ Богдана Щербака. Однако, Г. не оставлялъ своихъ притязаній на Лубенское полковничество. Когда послѣ этихъ неудачъ Дорошенко выслалъ на лѣвый берегъ своего наказного Якова Лизогуба, обратившагося къ лубенцамъ съ длиннымъ посланіемъ, въ которомъ онъ перезывалъ ихъ на свою сторону, то подъ нимъ, въ числѣ другихъ сторонниковъ Дорошенка, подписался и «Лубенскій полковникъ» Г. Конечно, въ данномъ случаѣ званіе это принадлежало Г. лишь номинально; вскорѣ онъ долженъ былъ отказаться и отъ него, такъ какъ Лубенщина была окончательно покорена Многогрѣшнымъ, и здѣсь былъ поставленъ новый полковникъ Иванъ Сербинъ (1670).
Продолжая служить у Дорошенка, Г. пользовался немалымъ значеніемъ и былъ поставленъ сперва Паволоцкимъ полковникомъ (1672—1674), а затѣмъ генеральнымъ есауломъ (1674), бывая въ то же время и наказнымъ гетманомъ. Въ этой роли мы видимъ Г. въ 1674 г., когда онъ начальствовалъ отрядомъ, посланнымъ Дорошенкомъ на оборону Корсуна отъ Самойловича; отрядъ этотъ состоялъ изъ полковъ: Корсунскаго, Тарговицкаго, Уманскаго, Браславскаго, Подольскаго, Могилевскаго, Кальницкаго и Паволоцкаго. Видное положеніе, занимаемое Г. въ числѣ старшины Дорошенка, не удержало его, однако, отъ переселенія на лѣвый берегъ Днѣпра (1675). Очевидно, Г., какъ и большинство другихъ сторонниковъ Дорошенка, въ концѣ концовъ разочаровался въ своемъ патронѣ и убѣдился въ полной безуспѣшности его основной идеи — образованія единой и независимой Украины.
Переселившись въ Лѣвобережье, Г. жилъ въ Лохвицѣ и долгое время, болѣе десяти лѣтъ, не занималъ никакого уряда и числился лишь знатнымъ войсковымъ товарищемъ. Видимо, гетманъ Самойловичъ не довѣрялъ ему. Лишь въ 1687 г., при низложеніи Самойловича на Коломакѣ, Г., какъ одинъ изъ участниковъ доноса старшины князю Голицыну, былъ поставленъ отъ Мазепы полковникомъ, и притомъ вновь въ Лубны. Но и Мазепа побаивался и не довѣрялъ Г., и послѣдній, пробывъ на этотъ разъ Лубенскимъ полковникомъ, кажется, менѣе года, былъ лишенъ уряда и снова обратился въ знатнаго войскового товарища. Однако, Г., который являлся однимъ изъ старѣйшихъ и заслуженнѣйшихъ старшинъ, Мазепа не могъ оставить безъ всякаго вниманія, и поэтому милость къ нему со стороны гетмана выразилась въ надѣленіи маетностями. Такъ, въ январѣ 1689 г. Г. получилъ, отъ Мазепы во владѣніе с. Бодакву съ мельницами на Хрулевской греблѣ и подтвержденіе правъ на с. Хоружевку; въ 1690 г. гетманъ далъ ему во владѣніе с. Хрули съ тяглыми людьми. Вниманіе Мазепы къ Г., какъ къ человѣку, имѣвшему въ обществѣ извѣстное значеніе, выразилась еще въ томъ, что гетманъ взялъ его, въ числѣ другихъ старшихъ войсковыхъ товарищей, съ собой въ Москву (1689); здѣсь же гетманъ выхлопоталъ Г. и царскую грамоту на маетности. Поѣздка въ Москву съ гетманомъ была послѣднимъ замѣтнымъ фактомъ въ жизни Г.; послѣ нея онъ, кажется, совершенно удалился отъ дѣлъ и посвятилъ остатокъ жизни хозяйству; въ имущественныхъ сдѣлкахъ того времени онъ назывался обыкновенно громкимъ титуломъ: «славетный и с породи
