писавъ грамоту[1] к брату своему Князю Дмитрею: „Вѣси ли, брате мой милый, отколѣ отецъ нашъ отверзе от себе, но паче Отецъ нашъ небесный присвои насъ к себѣ и дастъ нам’ Господь законъ свой ходити по немъ, отрѣши насъ пусто̀шныя суеты, и что воздадимъ ему противу таговаго дарованія? Скончаемъ, брате, подвигъ доброподвижнику Христову! Но пойдемъ, брате, на помощь къ Великому Князю Московскому: велика бо ему, брате, туга належитъ от поганыхъ Татаръ[2]; но еще и отецъ нашъ побораетъ по нихъ, а Олгъ Резанскіи приводитъ ихъ на Русь; намъ же подобаетъ пророчество совершити: братіе, пособницы бывайте въ бѣдахъ; мы же, братіе, то помыслимъ, что намъ отцу противитися: Евангелистъ Лука рече оусты Спасителя нашего: предани будутъ дѣти родителми своими на смерть, и братіею своею и оумертвятъ, имяни моего ради; претерпѣвый до конца, той спасенъ будетъ. Но излѣземъ, братіе, от плавающаго тернія сего и подавляющаго[3] насъ и присадимъся истинному винограду плодовитому и христіянско-дѣтельному рукою Христовою. Нынѣ оубо подвизаемся, братіе[4].“ Прочетъ же Князь Димитрей грама-
