Всеобъемлющій геній Императора Петра I какъ бы предвидѣлъ, что рано или поздно Россіи придется войти въ тѣсныя сношенія съ народами Дальняго Востока, почему Великій Преобразователь Земли Русской и стремился всѣми силами дать возможность своимъ подданнымъ ознакомиться съ языками тѣхъ народовъ вообще, а японскимъ въ частности. Въ дѣлахъ Сибирскаго приказа 1701—1705 годовъ упоминаются фамиліи японцевъ Дембей и Санима, взятыхъ въ плѣнъ камчадалами, которымъ и предполагалось поручить обученіе русскихъ японскому языку. Однако, благодаря ихъ неспособности къ тому, Великому Государю и не суждено было узрѣть плодовъ своихъ начинаній въ этой области. Въ царствованіе Императрицы Анны Іоанновны, когда снова были привезены два японца Соза и Гонза (первый въ крещеніи Кузьма Шульцъ, а второй Демьянъ Поморцевъ), потерпѣвшихъ кораблекрушеніе у Камчатки, при Академіи Наукъ было организовано преподаваніе японскаго языка, при чемъ дѣло это, повидимому, стало на столь твердую почву, что, подъ редакціей помощника библіотекаря Академіи Наукъ того времени А. И. Богданова, Демьяномъ Поморцевымъ были составлены на русскомъ и японскомъ языкахъ — «грамматика», «вокабулы», «дружескіе разговоры» и «Orbis pictus», т. е. «свѣтъ въ лицахъ»; рукописные экземпляры трехъ первыхъ, соединенные въ одну книгу, сохраняются и понынѣ въ библіотекѣ Академіи, являясь началомъ японологіи въ Россіи [1]). Съ тѣхъ поръ, однако, считая и послѣднее десятилѣтіе, не слишкомъ то обогатился книж-
- ↑ Матеріалы для исторіи Факультета Восточныхъ языковъ Т. IV, профессора В. В. Бартольдъ.
