сѣда о происшествіяхъ дня. Въ моей инструкціи мнѣ рекомендовалось чтобы я со всевозможною ловкостію увѣрилъ французовъ, что я посланъ отъ графа Витгенштейна; мнѣ слѣдовало, по инструкціи, вести и разговоръ въ этомъ родѣ, стараясь изъ рѣчей французовъ запомнить все для насъ полезное. Генералъ Себастіани, человѣкъ очень умный и пріятный, но нѣсколько тщеславный и говорливый, сверхъ всякаго моего ожиданія, высказывался не разъ черезъ-чуръ откровенно, такъ что впослѣдствіи я могъ доставить нашему главнокомандующему весьма удовлетворительный докладъ.
По истеченіи вышепомянутаго времени, подъѣхалъ король Неаполитанскій, великолѣпно разодѣтый и окруженный блестящимъ штабомъ. Онъ показался мнѣ чрезвычайно красивымъ мущиною съ правильными, выражавшими умъ, чертами лица; его обхожденіе было какъ прирожденное короля и кто не зналъ его прошлаго, тотъ считалъ его таковымъ. Я былъ ему представленъ и передалъ мое письмо. Онъ прочелъ письмо, приказалъ немедленно же приготовить отвѣтъ, и потомъ спросилъ меня, гдѣ я оставилъ императора, моего государя. Я отвѣчалъ, что не знаю, гдѣ находится императоръ, такъ какъ я посланъ графомъ Витгенштейномъ. «Ба, возразилъ король, мы очень хорошо знаемъ, гдѣ въ настоящую минуту находится Витгенштейнъ. Я отвѣчалъ, что не мнѣ убѣждать его величество въ справедливости моихъ словъ и что я долженъ предоставить ему оставаться при его мнѣніи. Послѣ небольшой паузы онъ отвѣчалъ: «Скажите мнѣ, отчего это два народа, предназначенные, по видимому, взаимно уважать другъ друга, стоятъ теперь взаимными врагами»? — «Ваше величество, отвѣчалъ я, это происходить отъ того, что оба народа созданы быть господами у себя дома и ѣздить другъ къ другу въ почтовыхъ каретахъ, а не съ такою страшною свитою, какая окружаетъ ваше величество». Король засмѣялся и продолжалъ: «Уже вы потеряли провинціи; вы будете отброшены дальше, скоро надоѣстъ вамъ война». — «Нѣтъ, отвѣчалъ я, не надоѣстъ: съ потерями у насъ разгарается жажда войны; мѣста у насъ довольно, мы отступаемъ, пока не найдемъ настоящего мѣста для скачка впередъ». — «Ба, возразилъ онъ быстро, вы узнаете, что такое значить терять провинціи, но узнаете слишкомъ поздно». За тѣмъ онъ обратился къ генералу Себастіани и приказалъ ему, чтобы я не терпѣлъ ни въ чемъ недостатка, но чтобы не отпускалъ меня до тѣхъ поръ, пока не будетъ приведено въ исполненіе предположенное имъ наступательное движеніе. Я возражалъ, какъ водится, противъ задержанія меня, но меня никто не слушалъ. Трубачь и ординарцы были окружены, а Себастіани сказалъ, чтобы я садился на лошадь и ѣхалъ за нимъ.
Началось общее движеніе; впереди былъ Себастіани съ бригадою Сюбервика, состоявшею изъ полка польскихъ гусаръ (10-го), виртембергской легкой конницы и двухъ эскадроновъ прусскихъ уланъ.
