дѣла въ креслѣ, положивъ ноги на табуретъ: иначе онъ не осмѣлился бы войдти такъ нечаянно.
— Господи! вскрикнуль Фредъ: да кто же это тамъ?
— Я, я, твой дядя Скруджъ… Обѣдать пришелъ… можно войдти?
Вотъ былъ вопросъ! Фредъ чуть-чуть ему руки не вывихнулъ, втаскивая его въ столовую. Черезъ пять минутъ Скруджъ былъ какъ дома. Ничего не могло быть радушнѣе пріема его племянника и племянницы. Точно также поступили, когда прибыли и Топперъ, и полненькая сестрица, и всѣ прочіе гости. Какое удивительное общество, какая удивительная игра въ фанты, какое у-ди-ви-тель-ное веселіе.
На другой день Скруджъ рано пришелъ въ свою контору, — о! ранымъ-рано… Ему только и хотѣлось — прійдти раньше Боба Крэтчита и уличить его на мѣстѣ преступленія.
Такъ ему и удалось! Часы прозвонили девять — Боба нѣтъ; девять съ четвертью — все нѣтъ Боба. Бобъ опоздалъ восемьнадцать минутъ съ половиною. Скруджъ сидѣлъ въ растворенной двери, чтобы лучше видѣть, какъ Бобъ опустится въ свой колодезь.
Еще не растворяя двери, Бобъ снялъ шляпу и носопрятъ; а потомъ, во мгновеніе ока, очутился на своемъ табуретѣ и такъ пустилъ перо по бумагѣ, какъ будто хотѣлъ догнать улетѣвшіе девять часовъ.
— Эй, господинъ! крикнулъ Скруджъ, попадая по-возможности вѣрно въ свой прежній тонъ: что такъ поздно?
— Мнѣ очень непріятно, сэръ! сказалъ Бобъ. Я немножко опоздалъ.
— Опоздали! продолжалъ Скруджъ. Мнѣ действительно кажется что вы опоздали. Пожалуйте-ка сюда…
— Разъ въ году, сэръ! замѣтилъ робко Бобъ, вылѣзая
дела в кресле, положив ноги на табурет: иначе он не осмелился бы войти так нечаянно.
— Господи! — вскрикнуль Фред, — да кто же это там?
— Я, я, твой дядя Скрудж… Обедать пришел… можно войти?
Вот был вопрос! Фред чуть-чуть ему руки не вывихнул, втаскивая его в столовую. Через пять минут Скрудж был как дома. Ничего не могло быть радушнее приема его племянника и племянницы. Точно также поступили, когда прибыли и Топпер, и полненькая сестрица, и все прочие гости. Какое удивительное общество, какая удивительная игра в фанты, какое у-ди-ви-тель-ное веселие.
На другой день Скрудж рано пришел в свою контору, — о! раным-рано… Ему только и хотелось — прийти раньше Боба Крэтчита и уличить его на месте преступления.
Так ему и удалось! Часы прозвонили девять — Боба нет; девять с четвертью — все нет Боба. Боб опоздал восемнадцать минут с половиною. Скрудж сидел в растворенной двери, чтобы лучше видеть, как Боб опустится в свой колодезь.
Еще не растворяя двери, Боб снял шляпу и носопрят; а потом во мгновение ока очутился на своем табурете и так пустил перо по бумаге, как будто хотел догнать улетевшие девять часов.
— Эй, господин! — крикнул Скрудж, попадая по-возможности верно в свой прежний тон, — что так поздно?
— Мне очень неприятно, сэр! — сказал Боб. — Я немножко опоздал.
— Опоздали! — продолжал Скрудж. — Мне действительно кажется, что вы опоздали. Пожалуйте-ка сюда…
— Раз в году, сэр! — заметил робко Боб, вылезая
