А у темной занавеси стоял он — уж не гордый и не сияющий. Невозвратно миновала ночь, и безисходное простиралось над ним осеннее и глубокое небо.
И когда он вышел на улицу, нищий толкнул его плечом, и когда он проходил по площади, маленькая собаченка огрызнулась на него. И осыпал его жолто-красной листвою облетающий клен, когда он стоял над открытой могилой, где яростно боролись, проклиная и бичуя друг друга — Великая Страсть и Великая Тишина.
Уже побеждала Тишина, и темною влагой своей затопила его сердце и угомонила его тоску, и уже снова равнодушный и сияющий знал он, что терзает лишь то, что могло стать великим счастьем. А там — в облетевших ветвях засыпающего клена — вставала над землею грозящая комета, разметав свой яростный шлейф над Тишиною.
И все долгие ночи было видно, как летел за нею, крутясь и спотыкаясь покорный горбун, безобразный карлик, — тускло сияющий осколок какой то большой и прекрасной, но закатившейся навеки звезды.
12 октября 1907
