изведены въ гортани и полости рта при посредствѣ опять тѣхъ же мышечныхъ движеній.
Итакъ, всѣ внѣшнія проявленія мозговой дѣятельности дѣйствительно могутъ быть сведены на мышечное движеніе[1]. Вопросъ чрезъ это крайне упрощается. Въ самомъ дѣлѣ, милліарды разнообразныхъ, не имѣющихъ, повидимому, никакой родственной связи, явленіи сводятся на дѣятельность нѣсколькихъ дссятковъ мышцъ (не нужно забыватъ, что большинство послѣднихъ органовъ представляетъ пары, какъ по устройству, такъ и по дѣйствію; слѣдовательно достаточно знать дѣйствіе одной мышцы, чтобы извѣстна была дѣятельность ея пары). Кромѣ того читателю становится разомъ понятно, что всѣ безъ исключенія качества внѣшнихъ проявленій мозговой дѣятельности, которыя мы характеризуемъ, напримѣръ, словами: одушевленность, страстность, насмѣшка, печаль, радость и пр., суть ни что иное, какъ результаты большаго или меньшаго укороченія какой-нибудь группы мышцъ — акта, какъ всѣмъ извѣстно, чисто механическаго. Съ этимъ не можетъ не согласиться даже самый заклятый спиритуалистъ. Да и можетъ ли быть въ самомъ дѣлѣ иначе, если мы знаемъ, что рукою музыканта вырываются изъ бездушнаго инструмента звуки, полные жизки и страсти, а подъ рукою скульптора оживаетъ камень. Вѣдь и у музыканта и у скульптора рука, творящая жизнь, способна дѣлать лишь чисто механическія движенія, которыя, строго говоря, могутъ быть даже подвергнуты математическому анализу и выражены формулой. Какъ же могли бы они при этихъ условіяхъ вкладывать въ звуки и образы выраженіе страсти, еслибы это выраженіе не было актомъ чисто механическимъ? Чувствуете ли вы послѣ этого, любезный читатель, что должно придти, наконецъ, время, когда люди будутъ въ состояніи такъ же легко анализировать внѣшнія проявленія дѣятельности мозга, какъ анализируетъ теперь физикъ музыкальный аккордъ или явленія, представляемыя свободно падающимъ тѣломъ?
Но до этихъ счастливыхъ временъ еще далеко, и вмѣсто того, чтобы гадать о нихъ, обратимся къ нашему существенному вопросу и посмотримъ, какимъ образомъ развиваются внѣшнія проявленія дѣятельности головного мозга, поскольку они служатъ выраженіемъ психической дѣятельности.
Теперь, когда читатель вѣроятно согласился со мной, что дѣятельность эта выражается извнѣ всегда мышечнымъ движеніемъ, задача наша будетъ состоять въ опредѣленіи путей, которыми развиваются изъ головного мозга мышечныя движенія вообще[2].
Приступить же прямо къ дѣлу. Современная наука дѣлитъ по происхожденію всѣ мышечныя движенія на двѣ группы — невольныя и произвольныя. Стало быть и намъ слѣдуетъ разобрать образъ происхожденія и тѣхъ и другихъ. Начнемъ же съ первыхъ, какъ съ простѣйшихъ; притомъ, для большей ясности читателю, разберемъ дѣло сначала не на головномъ мозгу, а на спинномъ.
§2. Чистые рефлексы, или отраженныя движенія, всего лучше наблюдать на обезглавленныхъ животныхъ и преимуществеино на лягушкѣ потому что у этого животнаго спинной мозгъ, нервы и мышцы живутъ очень долго послѣ обезглавленія. Отрѣжьте лягушкѣ голову и бросьте ее на столъ. Въ первыя секунды она какъ бы парализована; но не болѣе какъ черезъ минуту вы видите, что животное оправилось и сѣло на столъ въ ту позу, которую оно обыкновенно принимаетъ на сушѣ, если спокойно,
- ↑ Единственныя относящіяся сюда явленія, которыя не могли быть объяснены до сихъ поръ мышечнымъ движеніемъ, суть тѣ измѣненія глаза, которыя характеризуются словами: блескъ, томность и проч.
- ↑ Дыхательныя и сердечныя движенія не имѣютъ прямого отношенія къ нашему дѣлу, а потому на нихъ не обращено вниманія.
