стоять на палубѣ, хотя экипажъ судна, повидимому, не испытываетъ никакихъ затрудненій. Мнѣ кажется чудомъ изъ чудесъ, что нашъ громадный корабль не былъ поглощенъ волнами. Видно намъ суждено было оставаться на порогѣ вѣчности, но не переходить за него. Среди чудовищныхъ волнъ, въ тысячу разъ превосходившихъ самое страшное волненіе, какое мнѣ когда-либо случалось видѣть, мы скользили какъ чайка, и грозные валы вздымались, точно демоны, изъ пучины водъ, угрожая разрушеніемъ, но не смѣя исполнитъ свою угрозу. Въ объясненіе этого я могу указать лишь одну естественную причину. Надо полагать, что корабль нашъ движется подъ вліяніемъ какого-нибудь сильнаго теченія.
Я видѣлъ капитана лицомъ къ лицу, въ его собственной каютѣ, но, какъ я и ожидалъ, онъ не обратилъ на меня ни малѣйшаго вниманія. Случайный наблюдатель не замѣтилъ бы въ немъ ничего особеннаго, чуждаго человѣческой природѣ, тѣмъ не менѣе я смотрѣлъ на него съ смѣшаннымъ чувствомъ удивленія, почтенія и страха. Онъ приблизительно одного со мною роста: то есть около пяти футовъ и восьми дюймовъ. Сложенъ хорошо, пропорціонально, не слишкомъ дюжъ, не слишкомъ хилъ. Но странное выраженіе лица — поразительная, рѣзкая, бьющая въ глаза печать страшной, глубокой старости — возбуждаетъ во мнѣ чувство неизъяснимое… Лобъ сго не слишкомъ изборожденъ морщинами, но кажется, будто надъ нимъ отяготѣли миріады лѣтъ. Его сѣдые волосы — лѣтопись прошлаго, сѣрые глаза — сивиллины книги будущаго. Каюта завалена странными фоліантами съ желѣзными застежками, попорченными инструментами, старинными, давно забытыми картами. Онъ сидѣлъ, подперевъ голову руками и съ безпокойствомъ перечитывалъ какую-то бумагу, повидимому, оффиціальную: я замѣтилъ на ней королевскую печать. Онъ что-то ворчалъ себѣ подъ носъ, какъ первый морякъ, котораго я видѣлъ, что-то неразборчивое, брюзгливое, на незнакомомъ мнѣ языкѣ; и хотя я сидѣлъ съ нимъ бокъ о бокъ, его голосъ слышался мнѣ точно издали.
Корабль и все, что на немъ находится запечатлѣны духомъ старости. Люди бродятъ по палубѣ, точно тѣни минувшихъ вѣковъ; въ ихъ глазахъ отражается нетерпѣніе и безпокойство, и когда они попадаются мнѣ на встрѣчу, озаренные фантастическимъ свѣтомъ фонарей, мной овладѣваетъ чувство, котораго я никогда не испытывалъ, хотя всю жизнь занимался древностями, хотя блуждалъ
