предметъ. Она только что очнулась отъ безпокойнаго сна, и я съ чувствомъ безпокойства и смутнаго страха слѣдилъ за ея исхудалымъ лицомъ. Я сидѣлъ подлѣ кровати на индійской оттоманкѣ. Она приподнялась и говорила тихимъ шопотомъ, съ выраженіемъ глубокаго убѣжденія, о звукахъ, которые она теперь слышитъ, а я не слышу, о движеніяхъ, которыя она теперь видитъ, а я не могу замѣтить. Вѣтеръ шелестилъ драпировками и я старался ее убѣдить (но, признаюсь, и самъ не вполнѣ вѣрилъ этому), что эти чуть слышные вздохи и легкія измѣненія фигуръ на стѣнахъ, естественный результатъ движенія воздуха. Но смертельная блѣдность, покрывшая ея лицо, доказала безплодность моихъ усилій. Повидимому, она готова была лишиться чувствъ, а по близости не было слугъ. Вспомнивъ, гдѣ стоитъ графинъ съ легкимъ виномъ, которое прописали ей врачи, я бросился за нимъ черезъ комнату. Но когда я вступилъ въ полосу свѣта, падавшаго отъ кадильницы, два поразительныя обстоятельства привлекли мое вниманіе. Я почувствовалъ, что кто-то невидимый, но осязаемый прошелъ мимо меня, и замѣтилъ на освѣщенномъ пространствѣ золототканнаго ковра тѣнь, легкую, неопредѣленную тѣнь ангела, какъ бы тѣнь тѣни. Но, находясь подъ вліяніемъ неумѣренной дозы опіума, я не обратилъ вниманія на эти явленія и ни слова не сказалъ о нихъ Ровенѣ. Отыскавъ вино, я вернулся къ постели, и наполнивъ бокалъ, поднесъ его къ губамъ изнемогавшей леди. Впрочемъ, она уже оправилась и приняла отъ меня бокалъ, а я опустился на оттоманку, не спуская глазъ съ ея лица. Въ эту минуту я услышалъ легкіе шаги по ковру близь кровати, и секунду спустя, когда Ровена подносила бокалъ къ губамъ, я увидѣлъ или мнѣ померещилось, что въ него упали точно изъ невидимаго источника въ атмосферѣ комнаты, три или четыре крупныя капли сверкающей рубиново-красной жидкости. Я видѣлъ это, не Ровена. Она, не задумываясь, выпила вино, а я не сталъ говорить ей объ этомъ странномъ явленіи, рѣшивъ, что оно было простымъ бредомъ разстроеннаго воображенія, возбужденнаго ужасомъ больной, опіумомъ и позднимъ часомъ.
Но я не могъ не замѣтить, что вслѣдъ за паденіемъ рубиновыхъ капель состояніе моей жены стало быстро ухудшаться, такъ что на третью ночь слуги уже приготовляли къ погребенію ея трупъ, а на четвертую я сидѣлъ передъ окутаннымъ въ саванъ тѣломъ въ той же фантастической комнатѣ, которая принимала новобрачную послѣ свадьбы. Дикія, порожденныя опіумомъ, видѣнія, подобно тѣнямъ, рѣяли передо мной. Безпокойнымъ взоромъ смотрѣлъ я на саркофаги по угламъ комнаты, на измѣнчивыя фигуры драпировокъ, на разноцвѣтные огни кадильницы надъ моей головой. По-
