радуется всякимъ загадкамъ, загвоздкамъ, гіероглифамъ, обнаруживая при разъясненіи ихъ остроуміе, которое простымъ смертнымъ кажется сверхъестественнымъ. Результаты его, вытекающіе изъ методическаго и обдуманнаго изслѣдованія, кажутся плодомъ вдохновенія.
Способность къ распутыванію загадокъ, вѣроятно, усиливается изученіемъ математики, въ особенности ея высшаго отдѣла, несправедливо называемаго анализомъ, какъ бы par excellence. Но соображать не значитъ анализировать. Шахматный игрокъ, напримѣръ, соображаетъ, не прибѣгая къ анализу. Отсюда слѣдуетъ, что характеръ шахматной игры, въ смыслѣ упражненія ума, понимается совершенно превратно. Я не намѣренъ писать трактатъ на эту тему, я просто хочу высказать нѣсколько замѣчаній, скорѣе догадокъ, въ видѣ предисловія къ нижеслѣдующему разсказу. Итакъ, я утверждаю, что высшія способности мышленія болѣе связаны съ простой игрой въ шашки, чѣмъ съ затѣйливыми тонкостями шахматъ. Въ этой послѣдней игрѣ, гдѣ фигуры имѣютъ различные и причудливые ходы и представляютъ разную степень силы, — сложность принимается за глубину (ошибка довольно обыкновенная). Здѣсь требуется главнымъ образомъ вниманіе. Ослабѣй оно хоть на минуту — упущеніе сдѣлано, и вся игра разстроена или пропала. А возможность ходовъ, не только разнообразныхъ, но и въ обратномъ направленіи, усиливаетъ шансы на подобное упущеніе, такъ что въ девяти случаяхъ изъ десяти выиграетъ самый сосредоточенный, а не самый остроумный изъ игроковъ. Напротивъ, въ шашкахъ, гдѣ въ сущности только одинъ ходъ, который варьируетъ очень мало, вѣроятность прозѣвать незначительна, особеннаго вниманія не требуется, и побѣда зависитъ единственно отъ проницательности. Чтобы пояснить это конкретнымъ примѣромъ, представимъ себѣ партію въ шашки, въ которой остались только четыре дамки, и слѣдовательно разсѣянность не причемъ. Очевидно, здѣсь побѣда зависитъ (при равенствѣ игроковъ) отъ какого-нибудь особеннаго, recherche, движенія, результата сильнаго напряженія мысли. Лишенный обычныхъ ресурсовъ, аналитикъ проникаетъ въ душу противника, отождествляется съ нею и нерѣдко сразу видитъ тотъ единственный способъ (иногда до нелѣпости простой), съ помощью котораго можно вовлечь его въ ошибку или ускорить невѣрный разсчетъ.
Вистъ издавна считается игрой, требующей значительной силы соображенія; геніальнѣйшіе люди нерѣдко предавались ему съ увлеченіемъ, тогда какъ къ шахматамъ относились пренебрежительно. Безъ сомнѣнія, никакая другая игра не требуетъ такой способности къ анализу. Первый въ мірѣ шахматистъ можетъ быть только шах-
