криками, доносившимися, повидимому, изъ четвертаго этажа одного дома въ улицѣ Моргъ, единственными жильцами котораго были нѣкая madame Л’Эспанэ и ея дочь мадмуазель Камилла Л’Эспанэ. Послѣ неудачной попытки проникнутъ въ домъ обычнымъ порядкомъ, дверь была выломана и человѣкъ восемь или десять вошли въ сопровожденіи двухъ жандармовъ. Тѣмъ временемъ крики прекратились, но когда толпа поднялась на первую площадку лѣстницы, можно было разслышать голоса ссорившихся людей, два или три, раздававшіеся изъ верхней части дома. Со второй площадки уже ничего не было слышно. Толпа разбрелась, осматривая комнаты. Въ большой комнатѣ четвертаго этажа (дверь которой пришлось сломать, такъ какъ ключъ оказался внутри) глазамъ явившихся открылось зрѣлище, поразившее всѣхъ ужасомъ и изумленіемъ.
Въ комнатѣ былъ страшный безпорядокъ, мебель изломана и разбросана. Бѣлье и тюфяки, сброшенные съ кровати, валялись на полу. На стулѣ лежала окровавленная бритва. Въ печкѣ нашли нѣсколько густыхъ длинныхъ клочьевъ сѣдыхъ человѣческихъ волосъ, тоже окровавленныхъ. На полу валялись четыре наполеондора, топазовая сережка, три большихъ серебряныхъ ложки, три поменьше изъ métal d’Alger и два мѣшка, въ которыхъ оказалось около четырехъ тысячъ франковъ золотомъ. Ящики комода и стола были выдвинуты и очевидно ограблены, хотя многія вещи остались на мѣстѣ. Маленькій, несгораемый сундукъ оказался подъ тюфякомъ (не подъ кроватью). Онъ былъ открытъ и ключъ еще находился въ замкѣ. Въ немъ оказалось только нѣсколько писемъ и неважныхъ бумагъ.
Никакихъ слѣдовъ г-жи Л’Эспанэ не было видно, но, замѣтивъ въ каминѣ необычайное количество сажи, жандармы изслѣдовали трубу и (страшно сказать!) вытащили оттуда тѣло дочери, засунутое туда внизъ головой. Оно еще не остыло, и было покрыто ссадинами; на лицѣ оказались глубокія царапины, на шеѣ черныя полосы и глубокіе слѣды ногтей, какъ будто покойная была задушена.
Обыскавъ весь домъ и не найдя ничего больше, отправились на маленькій дворикъ, позади дома, и здѣсь нашли трупъ г-жи Л’Эспанэ съ перерѣзаннымъ почти начисто горломъ, такъ что, когда тѣло подняли, голова отвалилась. Голова и тѣло были страшно обезображены, первая едва сохранила обликъ человѣческій.
Это ужасное происшествіе остается пока совершенно неразъясненнымъ. На слѣдующій день въ газетѣ явились дополнительныя свѣдѣнія:
Драма въ улицѣ Моргъ. — Нѣсколько лицъ были подверг-
