относительно г-жи Блаватской и теософическаго общества, и Вѣра Петровна на сей разъ этого уговора не отрицала, но говорила, что статьи ея о сестрѣ написаны именно въ такомъ тонѣ, который его не нарушаетъ, съ чѣмъ вы не согласились. Затѣмъ вы просили ее прекратить ея пропаганду дѣяній и ученія ея сестры и не помѣщать 2-ой статьи въ «Русскомъ Обозрѣніи». На это г-жа Желиховская отвѣтила, что теперь, о чемъ она и сама сожалѣетъ, это ужь совершенно невозможно, такъ какъ книга журнала уже отпечатана и съ этимъ она ничего подѣлать не можетъ. Въ 3-хъ вы спросили ее — о какихъ это подложныхъ письмахъ и фальшивыхъ печатяхъ она мнѣ говорила, и она подтвердила вамъ все, мною уже разсказанное выше. На это вы отвѣтили, что напишете Бэссаку и такой клеветы не оставите безъ документальнаго опроверженія. Наконецъ вы предложили ей обмѣняться вашими частными письмами, исключительно касающимися семейныхъ дѣлъ какъ вашихъ, такъ и семьи г-жи Желиховской, на что Вѣра Петровна тотчасъ же согласилась говоря: «извольте, съ удовольствіемъ!» Вмѣстѣ съ тѣмъ она совѣтовала вамъ ничего не писать противъ г-жи Блаватской, потому что ея послѣдователи, родня и друзья могущественны и причинятъ вамъ тяжкія непріятности. Вы же отвѣтили, что исполните свой долгъ, а тамъ что будетъ, то будетъ.
О передачѣ вашихъ писемъ къ Блаватской и обратно никакого разговора не было. Кончивъ этимъ соглашеніемъ по поводу обмѣна интимныхъ писемъ, вы разстались и г-жа Желиховская вскорѣ ушла.
Къ сему могу еще добавить, что обмѣнъ писемъ не состоялся потому, что не пожелали этого именно вы, а не г-жа Желиховская, какъ она это утверждаетъ въ своей брошюрѣ. Вы мотивировали вашъ отказъ соображеніемъ, что, быть можетъ, не всѣ такія письма сохранились и какъ бы не вышло поэтому между вами какого-нибудь недоразумѣнія.
Портретъ г-жи Блаватской былъ мною переданъ г-жѣ Желиховской отъ васъ задолго до появленія первой статьи ея въ «Русскомъ Обозрѣніи» и въ то время никакого вопроса объ обмѣнѣ писемъ не было. Пишу вамъ все это потому, что въ вышеназванной брошюрѣ мое участіе въ переговорахъ между вами изложено г-жею Желиховскою нѣсколько не такъ, какъ было въ дѣйствительности.
Я взялъ на себя посредничество въ переговорахъ между вами и г-жей Желиховской въ надеждѣ помочь дѣлу примиренія, или по крайней мѣрѣ, приведенія обѣихъ сторонъ къ какому-нибудь соглашенію; но задача, къ сожалѣнію, не удалась, какъ это и видно изъ вышеизложеннаго.
Съ этимъ письмомъ можете дѣлать что̀ вамъ заблагоразсудится.
Примите увѣреніе въ моемъ искреннемъ уваженіи и преданности
относительно г-жи Блаватской и теософического общества, и Вера Петровна на сей раз этого уговора не отрицала, но говорила, что статьи ее о сестре написаны именно в таком тоне, который его не нарушает, с чем вы не согласились. Затем вы просили ее прекратить ее пропаганду деяний и учения ее сестры и не помещать второй статьи в «Русском Обозрении». На это г-жа Желиховская ответила, что теперь, о чем она и сама сожалеет, это уж совершенно невозможно, так как книга журнала уже отпечатана и с этим она ничего поделать не может. В-третьих вы спросили ее — о каких это подложных письмах и фальшивых печатях она мне говорила, и она подтвердила вам все, мною уже рассказанное выше. На это вы ответили, что напишете Бессаку и такой клеветы не оставите без документального опровержения. Наконец вы предложили ей обменяться вашими частными письмами, исключительно касающимися семейных дел как ваших, так и семьи г-жи Желиховской, на что Вера Петровна тотчас же согласилась говоря: «Извольте, с удовольствием!» Вместе с тем она советовала вам ничего не писать против г-жи Блаватской, потому что ее последователи, родня и друзья могущественны и причинят вам тяжкие неприятности. Вы же ответили, что исполните свой долг, а там что будет, то будет.
О передаче ваших писем к Блаватской и обратно никакого разговора не было. Кончив этим соглашением по поводу обмена интимных писем, вы расстались и г-жа Желиховская вскоре ушла.
К сему могу еще добавить, что обмен писем не состоялся потому, что не пожелали этого именно вы, а не г-жа Желиховская, как она это утверждает в своей брошюре. Вы мотивировали ваш отказ соображением, что, быть может, не все такие письма сохранились и как бы не вышло поэтому между вами какого-нибудь недоразумения.
Портрет г-жи Блаватской был мною передан г-же Желиховской от вас задолго до появления первой статьи ее в «Русском Обозрении» и в то время никакого вопроса об обмене писем не было. Пишу вам все это потому, что в вышеназванной брошюре мое участие в переговорах между вами изложено г-жою Желиховскою несколько не так, как было в действительности.
Я взял на себя посредничество в переговорах между вами и г-жой Желиховской в надежде помочь делу примирения, или по крайней мере, приведения обеих сторон к какому-нибудь соглашению; но задача, к сожалению, не удалась, как это и видно из вышеизложенного.
С этим письмом можете делать, что вам заблагоразсудится.
Примите уверение в моем искреннем уважении и преданности.
