стараются восполнить этотъ недостатокъ наблюдательности преступнымъ преувеличеніемъ.
Тѣмъ не менѣе я, насколько могъ дольше, удерживался отъ произнесенія окончательнаго приговора даже передъ самимъ собой, но, наконецъ, разсмотрѣвъ всѣ показанія теософскихъ свидѣтелей, внимательно изучивъ ихъ главную квартиру въ Мадрасѣ и прежнюю въ Бомбеѣ, гдѣ произошли многіе изъ нами упомянутыхъ феноменовъ, я уже не имѣлъ болѣе сомнѣній, что феномены Теософическаго Общества обязаны своимъ происхожденіемъ грандіозной системѣ обмановъ, устроенной г-жею Блаватской при помощи Куломбовъ и многихъ другихъ сообщниковъ, и что среди всѣхъ феноменовъ этого Общества нельзя найти ни одного, который не былъ бы поддѣльнымъ. Я долженъ прибавить, что, не смотря на самую тщательную провѣрку, я не могъ отвергнуть ни одного изъ свидѣтельствъ супруговъ Куломбъ.
Совершенно безполезно было бы входить въ мелкія подробности такого сложнаго разслѣдованія. Даже было бы невозможно привести всѣ хитрости и уловки въ представленныхъ мнѣ показаніяхъ или описать хоть приблизительно, до такой степени мои личныя наблюденія надъ свидѣтелями увеличивали мою увѣренность въ недобросовѣстности ихъ показаній. Впрочемъ, я полагаю, что нижеслѣдующаго будетъ болѣе чѣмъ достаточно для убѣжденія безпристрастнаго изслѣдователя въ справедливости моихъ выводовъ.
Я начинаю нѣсколькими выдержками изъ писемъ Блаватской-Куломбъ, которыя подтвердятъ мнѣнія, высказанныя мною объ этихъ документахъ. Звѣздочки (*), поставленныя мною противъ нѣкоторыхъ извлеченій, означаютъ, что эти письма были въ числѣ просмотрѣнныхъ м-ромъ Нетсеклифтомъ (экспертъ).
1. Телеграмма о Сассунѣ (*).
Нижеслѣдующее есть извлеченіе изъ письма, написаннаго г-жею Блаватской изъ Пуны къ г-жѣ Куломбъ въ Мадрасъ, въ октябрѣ 1883 г.
„Теперь, дорогая, измѣнимъ программу. Удастся ли что-нибудь или нѣтъ, все равно я должна попытаться. Жакобъ Сассунъ, счастливый обладатель сотенъ тысячъ рупій, съ семействомъ котораго я вчера обѣдала, желаетъ сдѣлаться теософомъ. Онъ готовъ дать 10,000 рупіи на нужды главной квартиры; онъ сказалъ полковнику (Езекіиль, его кузенъ, устроилъ все это), что для него будетъ достаточно увидѣть хоть самый ничтожный феноменъ, убѣдиться, что „махатмы“ могутъ слышать то, что говорится, или если они дадутъ какой-нибудь другой признакъ своего существованія (?!!) Вы получите это письмо въ пятницу 26-го; отправьтесь къ шкапу и попросите K. H. (или Кристофоло) послать мнѣ телеграмму, которую я получу между 4 и 5 часами дня, въ тотъ же день, содержаніе слѣдующее:
„Вашъ разговоръ съ м-ромъ Ж. Сассунъ только-что дошелъ до Master’а. Если даже позднѣйшее и удовлетворитъ его, все таки сомнѣвающійся едва-ли найдетъ въ себѣ нравственное мужество присоединиться къ Обществу.
„Если депеша придетъ ко мнѣ 26-го даже вечеромъ — впечатлѣніе будетъ страшное. Адресъ на имя Н. Кандалавалла, Судьи, Пуна. Я сдѣлаю остальное. Это будетъ стоить четыре или пять рупій. Это ничего не значитъ.
Конвертъ, данный г-жею Куломбъ, какъ принадлежащій къ этому письму, носитъ штемпель Пуны 24 октября, Мадраса 26, и Адіара 26 (по поводу этого, на поляхъ моей копіи памфлета г-жи Куломбъ, г-жа Блаватская налисала: „Какъ будто въ этомъ конвертѣ не могло быть другого письма? Смѣшное доказательство!“) Вмѣстѣ съ этимъ письмомъ г-жа Куломбъ представила также квитанцію телеграммы, посланной отъ имени Рамалинга Дебъ изъ конторы Скитъ-Тома, въ Мадрасѣ, къ г-жѣ Блаватской въ Пуну 26 октября, содержавшую то же количество словъ, какъ и вышеприведенная.
стараются восполнить этот недостаток наблюдательности преступным преувеличением.
Тем не менее я, насколько мог дольше, удерживался от произнесения окончательного приговора даже перед самим собой, но, наконец, рассмотрев все показания теософских свидетелей, внимательно изучив их главную квартиру в Мадрасе и прежнюю в Бомбее, где произошли многие из нами упомянутых феноменов, я уже не имел более сомнений, что феномены «Теософического общества» обязаны своим происхождением грандиозной системе обманов, устроенной г-жою Блаватской при помощи Куломбов и многих других сообщников, и что среди всех феноменов этого общества нельзя найти ни одного, который не был бы поддельным. Я должен прибавить, что, несмотря на самую тщательную проверку, я не мог отвергнуть ни одного из свидетельств супругов Куломб.
Совершенно бесполезно было бы входить в мелкие подробности такого сложного расследования. Даже было бы невозможно привести все хитрости и уловки в представленных мне показаниях или описать хоть приблизительно, до такой степени мои личные наблюдения над свидетелями увеличивали мою уверенность в недобросовестности их показаний. Впрочем, я полагаю, что нижеследующего будет более чем достаточно для убеждения беспристрастного исследователя в справедливости моих выводов.
Я начинаю несколькими выдержками из писем Блаватской-Куломб, которые подтвердят мнения, высказанные мною об этих документах. Звездочки (*), поставленные мною против некоторых извлечений, означают, что эти письма были в числе просмотренных м-ром Нетсеклифтом (эксперт).
1. Телеграмма о Сассуне (*).
Нижеследующее есть извлечение из письма, написанного г-жою Блаватской из Пуны к г-же Куломб в Мадрас, в октябре 1883 г.
«Теперь, дорогая, изменим программу. Удастся ли что-нибудь или нет, все равно я должна попытаться. Жакоб Сассун, счастливый обладатель сотен тысяч рупий, с семейством которого я вчера обедала, желает сделаться теософом. Он готов дать 10,000 рупии на нужды главной квартиры; он сказал полковнику (Езекииль, его кузен, устроил все это), что для него будет достаточно увидеть хоть самый ничтожный феномен, убедиться, что «махатмы» могут слышать то, что говорится, или если они дадут какой-нибудь другой признак своего существования (?!!) Вы получите это письмо в пятницу 26-го; отправьтесь к шкафу и попросите K. H. (или Кристофоло) послать мне телеграмму, которую я получу между 4 и 5 часами дня, в тот же день, содержание следующее:
«Ваш разговор с м-ром Ж. Сассун только что дошел до Master’а. Если даже позднейшее и удовлетворит его, все-таки сомневающийся едва ли найдет в себе нравственное мужество присоединиться к обществу.
«Если депеша придет ко мне 26-го даже вечером — впечатление будет страшное. Адрес на имя Н. Кандалавалла, Судьи, Пуна. Я сделаю остальное. Это будет стоить четыре или пять рупий. Это ничего не значит.
Конверт, данный г-жою Куломб, как принадлежащий к этому письму, носит штемпель Пуны 24 октября, Мадраса 26, и Адиара 26 (по поводу этого, на полях моей копии памфлета г-жи Куломб, г-жа Блаватская налисала: «Как будто в этом конверте не могло быть другого письма? Смешное доказательство!») Вместе с этим письмом г-жа Куломб представила также квитанцию телеграммы, посланной от имени Рамалинга Деб из конторы Скит-Тома, в Мадрасе, к г-же Блаватской в Пуну 26 октября, содержавшую то же количество слов, как и вышеприведенная.
