карточкой, а я стою и жду въ небольшой, низенькой, совсѣмъ плохо и недостаточно меблированной комнатѣ.
Ждать мнѣ пришлось недолго, дверь отворилась и предо мною… она — довольно высокаго роста женщина, но производящая впечатлѣніе приземистой, вслѣдствіе своей необыкновенной толщины. Большая голова ея кажется еще больше отъ густыхъ, очень свѣтлыхъ, съ мало замѣтной просѣдью волосъ, мелко, мелко крепированныхъ (не искусственно, а отъ природы, какъ я потомъ убѣдился).
Въ первую секунду старое, некрасивое, землистаго цвѣта лицо ея мнѣ показалось отталкивающимъ, но вотъ она остановила на мнѣ взглядъ своихъ огромныхъ, на выкатѣ блѣдно-голубыхъ глазъ — и за этими удивительными глазами, таившими въ себѣ дѣйствительную силу, забылось все остальное.
Я замѣтилъ однако, что она весьма странно одѣта: въ какомъ-то черномъ балахонѣ, что всѣ пальцы ея маленькихъ, мягкихъ, какъ будто безкостныхъ рукъ съ очень тонкими концами и длинными ногтями унизаны драгоцѣнными большими ко́льцами.
Она встрѣтила меня такъ просто, любезно и мило, мнѣ такъ пріятно было слышать ея русскій говоръ, что мое смущеніе прошло, и вся неожиданность этой обстановки перестала меня изумлять — я, напротивъ, былъ очень радъ, найдя совсѣмъ не то, чего ожидалъ.
Черезъ четверть часа я уже бесѣдовалъ съ Еленой Петровной, какъ будто зналъ ее давно, и вся ея несуразная, аляповатая фигура мнѣ ужь начинала нравиться. А глаза ея глядѣли такъ ласково и въ то же время такъ пристально меня разглядывали.
Я объяснилъ ей, что меня къ ней привело не праздное любопытство, что я занимаюсь мистической и оккультической литературой и прихожу за отвѣтомъ на многіе, крайне серьезные и нужные для меня вопросы.
— Что̀ бы васъ ни привело ко мнѣ, — сказала она, — я ужасно рада познакомиться съ вами — вѣдь я русская — а если вы притомъ за серьезнымъ дѣломъ, то будьте увѣрены, что я вся къ вашимъ услугамъ. Чѣмъ могу, пособлю съ превеликимъ моимъ удовольствіемъ!
карточкой, а я стою и жду в небольшой, низенькой, совсем плохо и недостаточно меблированной комнате.
Ждать мне пришлось недолго, дверь отворилась и предо мною… она — довольно высокого роста женщина, но производящая впечатление приземистой, вследствие своей необыкновенной толщины. Большая голова ее кажется еще больше от густых, очень светлых, с мало заметной проседью волос, мелко-мелко крепированных (не искусственно, а от природы, как я потом убедился).
В первую секунду старое, некрасивое, землистого цвета лицо ее мне показалось отталкивающим, но вот она остановила на мне взгляд своих огромных, навыкате бледно-голубых глаз — и за этими удивительными глазами, таившими в себе действительную силу, забылось все остальное.
Я заметил однако, что она весьма странно одета: в каком-то черном балахоне, что все пальцы ее маленьких, мягких, как будто бескостных рук с очень тонкими концами и длинными ногтями унизаны драгоценными большими кольцами.
Она встретила меня так просто, любезно и мило, мне так приятно было слышать ее русский говор, что мое смущение прошло, и вся неожиданность этой обстановки перестала меня изумлять — я, напротив, был очень рад, найдя совсем не то, чего ожидал.
Через четверть часа я уже беседовал с Еленой Петровной, как будто знал ее давно, и вся ее несуразная, аляповатая фигура мне уж начинала нравиться. А глаза ее глядели так ласково и в то же время так пристально меня разглядывали.
Я объяснил ей, что меня к ней привело не праздное любопытство, что я занимаюсь мистической и оккультической литературой и прихожу за ответом на многие, крайне серьезные и нужные для меня вопросы.
— Что бы вас ни привело ко мне, — сказала она, — я ужасно рада познакомиться с вами, — ведь я русская, — а если вы притом за серьезным делом, то будьте уверены, что я вся к вашим услугам. Чем могу, пособлю с превеликим моим удовольствием!
