ея своеобразнаго слога, и заключающія въ себѣ указанія на дѣйствительно бывшія обстоятельства и событія, что́, какъ видѣли читатели изъ первой части «Отчета», добросовѣстно разслѣдовано Годжсономъ.
Относительно писемъ за подписью махатмы Кутъ-Хуми, экспертиза привела къ заключенію, что большинство этихъ писемъ написано также Е. П. Блаватской. Тѣ же изъ нихъ, которыхъ она, по обстоятельствамъ, не могла сама написать, — оказываются произведеніями ея пособника, индуса Дамодара. Очевидно, Блаватская и Дамодаръ выработали вмѣстѣ «условный почеркъ Кутъ-Хуми»; но все же этотъ почеркъ, однообразный въ общемъ своемъ характерѣ, являетъ, въ нѣкоторыхъ письмахъ, значительную разницу и особенности, свойственныя почерку Дамодара. И такія письма оказываются именно тѣми, которыхъ не могла, вслѣдствіе своего отсутствія, написать Блаватская; но которыя весьма легко могъ написать Дамодаръ.
Къ числу подобныхъ писемъ относится письмо Кутъ-Хуми, представленное Дамодаромъ во время пребыванія Блаватской и Олкотта въ Европѣ, когда адіарскій совѣтъ теософическаго общества вздумалъ изгонять изъ своей среды Куломбовъ. Письмо это, за подписью Кутъ-Хуми, явилось въ защиту г-жи Куломбъ, что́ не помѣшало однако, болѣе чѣмъ черезъ мѣсяцъ (т. е. когда Блаватская, узнавъ объ адіарскихъ событіяхъ, могла снестись съ Индіей) появиться другому письму, за подписью махатмы М. (т. е. Моріи), обвинявшему Куломбовъ и предостерегавшему отъ нихъ членовъ совѣта, причемъ мудрѣйшій и всепроникающій махатма оказался незнающимъ самыхъ простыхъ обстоятельствъ того времени. Во второй части «Отчета» подробно разсказаны всѣ эти курьёзы, приложены всѣ «оправдательные документы» для первой части и, наконецъ, помѣщено личное заключеніе Годжсона относительно вообще всего, имъ изслѣдованнаго. Онъ останавливается на слѣдующихъ четырехъ утвержденіяхъ:
1) Главные свидѣтели существованія «махатмъ», — Блаватская, Дамодаръ, Бавани Шанкаръ, Баваджи, — сдѣлали завѣдомо
ее своеобразного слога, и заключающие в себе указания на действительно бывшие обстоятельства и события, что, как видели читатели из первой части «Отчета», добросовестно расследовано Годжсоном.
Относительно писем за подписью махатмы Кут-Хуми, экспертиза привела к заключению, что большинство этих писем написано также Е. П. Блаватской. Те же из них, которых она, по обстоятельствам, не могла сама написать, оказываются произведениями ее пособника, индуса Дамодара. Очевидно, Блаватская и Дамодар выработали вместе «условный почерк Кут-Хуми»; но все же этот почерк, однообразный в общем своем характере, являет в некоторых письмах значительную разницу и особенности, свойственные почерку Дамодара. И такие письма оказываются именно теми, которых не могла, вследствие своего отсутствия, написать Блаватская, но которые весьма легко мог написать Дамодар.
К числу подобных писем относится письмо Кут-Хуми, представленное Дамодаром во время пребывания Блаватской и Олкотта в Европе, когда адиарский совет «Теософического общества» вздумал изгонять из своей среды Куломбов. Письмо это, за подписью Кут-Хуми, явилось в защиту г-жи Куломб, что не помешало однако более чем через месяц (то есть когда Блаватская, узнав об адиарских событиях, могла снестись с Индией) появиться другому письму, за подписью махатмы М. (то есть Мории), обвинявшему Куломбов и предостерегавшему от них членов совета, причем мудрейший и всепроникающий махатма оказался не знающим самых простых обстоятельств того времени. Во второй части «Отчета» подробно рассказаны все эти курьезы, приложены все «оправдательные документы» для первой части и, наконец, помещено личное заключение Годжсона относительно вообще всего, им исследованного. Он останавливается на следующих четырех утверждениях:
1) Главные свидетели существования «махатм», — Блаватская, Дамодар, Бавани Шанкар, Баваджи, — сделали заведомо
