— А вотъ, хоть и дура, — спохватилась «madame», — а спросите ее: вѣдь она почти что каждый день видитъ «хозяина», когда онъ ко мнѣ является! Mary, пойдите сюда!
Машка Флинъ, запыхавшись и съ испуганнымъ выраженіемъ на красномъ лицѣ, прибѣжала.
— Скажите правду, видаете вы master’а?
— О, да, да, видаю.
— Ну вотъ видите! зачѣмъ же ей врать, да она такъ глупа, что и соврать-то бы не съумѣла, видаетъ вотъ — и все тутъ. Пойдите, разубѣдите ее или докажите, что у нея каждый день галлюцинаціи!.. А вотъ господа психисты — вишь я сама махатмъ выдумала!..
Она рѣшительно не могла сообразить, что ея способъ доказательствъ съ помощью свидѣтельствъ Машекъ Флинъ и Баваджи, на европейской территоріи весьма неудаченъ. Когда же она дошла до Куломбовъ, Годжсона и протестантскихъ миссіонеровъ — изъ ея устъ посыпались такія противурѣчивыя показанія и такая отборная брань, что мы съ m-me де-Морсье пришли въ полное уныніе и почти силою остановили ее и успокоили.
И вдругъ она затихла, преобразилась, отошла отъ своей злобы дня, очутилась въ иныхъ сферахъ. И изъ этихъ иныхъ сферъ слышался ея вдохновенный голосъ:
«…Махатмы говорятъ, что такъ же невозможно открыть новую истину, какъ и создать атомъ матеріи или силы. Истина есть то, что существуетъ извѣка — все, что не вѣчно, то ложно. Истинное необходимо существуетъ всегда; но оно не одинаково познается каждымъ и каждый обладаетъ только частью истины. За предѣлами же той части истины, которою владѣетъ извѣстный человѣкъ — истинное и ложное для него смѣшиваются. Впрочемъ ложное не имѣетъ никакой реальности, никакого дѣйствительнаго существованія; оно — отрицаніе истиннаго. Ложно понятая истина — равняется лжи. Невозможно кого-либо обучить истинѣ, передать ему ее. Каждый долженъ самъ найти истину. Все, что можно сдѣлать для тѣхъ, кто не знаетъ истиннаго, это — направить ихъ на настоящую дорогу. Такъ и поступаютъ махатмы…
— А вот, хоть и дура, — спохватилась «madame», — а спросите ее: ведь она почти что каждый день видит «хозяина», когда он ко мне является! Mary, пойдите сюда!
Машка Флин, запыхавшись и с испуганным выражением на красном лице, прибежала.
— Скажите правду, видаете вы master’а?
— О, да, да, видаю.
— Ну вот видите! зачем же ей врать, да она так глупа, что и соврать-то бы не сумела, видает вот — и все тут. Пойдите, разубедите ее или докажите, что у нее каждый день галлюцинации!.. А вот господа психисты — вишь я сама махатм выдумала!..
Она решительно не могла сообразить, что ее способ доказательств с помощью свидетельств Машек Флин и Баваджи на европейской территории весьма неудачен. Когда же она дошла до Куломбов, Годжсона и протестантских миссионеров — из ее уст посыпались такие противоречивые показания и такая отборная брань, что мы с m-me де Морсье пришли в полное уныние и почти силою остановили ее и успокоили.
И вдруг она затихла, преобразилась, отошла от своей злобы дня, очутилась в иных сферах. И из этих иных сфер слышался ее вдохновенный голос:
«…Махатмы говорят, что так же невозможно открыть новую истину, как и создать атом материи или силы. Истина есть то, что существует извека — все, что не вечно, то ложно. Истинное необходимо существует всегда; но оно не одинаково познается каждым и каждый обладает только частью истины. За пределами же той части истины, которою владеет известный человек — истинное и ложное для него смешиваются. Впрочем ложное не имеет никакой реальности, никакого действительного существования; оно — отрицание истинного. Ложно понятая истина — равняется лжи. Невозможно кого-либо обучить истине, передать ему ее. Каждый должен сам найти истину. Все, что можно сделать для тех, кто не знает истинного, это — направить их на настоящую дорогу. Так и поступают махатмы…
