и документальное сообщеніе m-me де-Морсье о «дѣлѣ Могини съ миссъ Л.», въ которомъ основательница теософическаго общества тоже выказала себя съ неожиданной стороны, — произвели удручающее дѣйствіе.
Французская вѣтвь индійскаго главнаго общества, основанная герцогиней Помаръ подъ названіемъ «Société d’orient et d’occident», была уничтожена выбытіемъ изъ нея почти всѣхъ членовъ, во главѣ съ душою этой вѣтви и ея главнымъ секретаремъ — m-me де-Морсье. Тутъ же редактировались и подписывались отставки для отправленія въ Индію, въ Адіаръ, на имя мистера Оклэй.
Однако все же у «madame» осталось, изъ «парижской вѣтви» — два непреоборимо вѣрныхъ ей существа — почетная президентка, герцогиня Помаръ, и незадолго передъ тѣмъ избранный въ дѣйствительные президенты Драмаръ. Перевоплощенная Марія Стюартъ объявила, что она ничему не вѣритъ, что Блаватская — святая, а я — самый ужасный человѣкъ и т. д. Она, дѣйствительно, никакъ не могла поступить иначе — вѣдь она основала эту вѣтвь и была ея почетной, пожизненной президенткой, она писала о теософіи въ качествѣ ея провозвѣстницы и среди свѣтскихъ своихъ знакомыхъ, среди разнокалибернаго «tout Paris», посѣщавшаго ея отэль, играла роль доброй пріятельницы тибетскихъ махатмъ, умѣющихъ продѣлывать такіе интересные феномены. Признать себя обманутой — значило сдѣлаться посмѣшищемъ tout Paris. — Voulez-vous que je signe de ma main l’aveu de ma bêtise?! — говорила «дюшесса», — pas si bête! [1]
Она, познакомясь со всѣми документами, относящимися какъ къ Блаватской, такъ и къ Могини, увѣряла, что все это пустяки, что на все это не стоитъ обращать вниманія. Наконецъ, получивъ письмо отъ Блаватской, уже начинавшей свое «теософское», обѣщанное мнѣ мщеніе, она принялась убѣждать m-me де-Морсье лишить меня всякаго довѣрія, какъ человѣка, способнаго на все, т. е. способнаго не только выдумать признанія «madame», но даже и поддѣлать ея письма.
- ↑ Что жъ, вы хотите, чтобы я своей рукой подписалась подъ признаніемъ въ собственной глупости?! я не на столько глупа, чтобы это сдѣлать!
и документальное сообщение m-me де Морсье о «деле Могини с мисс Л.», в котором основательница теософического общества тоже выказала себя с неожиданной стороны, — произвели удручающее действие.
Французская ветвь индийского главного общества, основанная герцогиней Помар под названием «Société d’orient et d’occident», была уничтожена выбытием из нее почти всех членов, во главе с душою этой ветви и ее главным секретарем — m-me де Морсье. Тут же редактировались и подписывались отставки для отправления в Индию, в Адиар, на имя мистера Оклэй.
Однако все же у «madame» осталось из «парижской ветви» два непреоборимо верных ей существа — почетная президентка, герцогиня Помар, и незадолго перед тем избранный в действительные президенты Драмар. Перевоплощенная Мария Стюарт объявила, что она ничему не верит, что Блаватская — святая, а я — самый ужасный человек и так далее. Она действительно никак не могла поступить иначе — ведь она основала эту ветвь и была ее почетной, пожизненной президенткой, она писала о теософии в качестве ее провозвестницы и среди светских своих знакомых, среди разнокалиберного «tout Paris», посещавшего ее отель, играла роль доброй приятельницы тибетских махатм, умеющих проделывать такие интересные феномены. Признать себя обманутой — значило сделаться посмешищем tout Paris. — Voulez-vous que je signe de ma main l’aveu de ma bêtise?! — говорила «дюшесса», — pas si bête! [1]
Она, познакомясь со всеми документами, относящимися как к Блаватской, так и к Могини, уверяла, что все это пустяки, что на все это не стоит обращать внимания. Наконец, получив письмо от Блаватской, уже начинавшей свое «теософское», обещанное мне мщение, она принялась убеждать m-me де Морсье лишить меня всякого доверия как человека, способного на все, то есть способного не только выдумать признания «madame», но даже и подделать ее письма.
- ↑ Что ж, вы хотите, чтобы я своей рукой подписалась под признанием в собственной глупости?! я не на столько глупа, чтобы это сделать!
