Страница:Современная жрица Изиды (Соловьев).pdf/261

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница выверена

своими глазами и ушами, только теперь, узнавъ это явленіе, я могу спокойно и извѣстнымъ образомъ къ нему относиться.

— Я васъ не понимаю и никогда не пойму! — горячилась г-жа Y., — узнали, ну и молчали бы, а не лѣзли въ петлю. Однако, покажите-ка мнѣ письма Елены, которыя ее такъ компрометтируютъ, я должна прочесть ихъ сама, чтобы знать, въ чемъ дѣло, и имѣть право говорить, что я сама, своими глазами, ихъ читала.

Я передалъ ей извѣстныя читателямъ письма. Она прочла и сидѣла вся багровая.

— Вотъ съумасшедшая! — наконецъ воскликнула она, — дайте мнѣ пожалуйста съ собой эти письма, я сохраню ихъ, какъ зеницу ока, и верну ихъ вамъ по моемъ возвращеніи изъ Эльберфельда.

— Вы требуете совершенно невозможнаго, — сказалъ я, — эти письма должны находиться у меня. Вы ихъ видѣли и читали, знаете, что это ея собственноручныя письма. Если же понадобится переводъ, сдѣланный мною въ Парижѣ, и провѣренный и засвидѣтельствованный присяжнымъ переводчикомъ Парижскаго апелляціоннаго суда Бэссакомъ, — онъ оставленъ мною у m-me де-Морсье, также какъ и копіи оригиналовъ. Это дѣло въ порядкѣ, и всякій можетъ сличать письма и переводъ ихъ сколько угодно.

— Съ чѣмъ же я ѣду? какое ваше послѣднее слово? неужели и теперь, когда вы видите, какъ много зла вамъ могутъ сдѣлать, вы не будете согласны на какія-нибудь уступки, которыми я могла бы ихъ обезоружить. Остерегитесь и будьте хоть теперь-то благоразумны!!

— Мое послѣднее слово вотъ: я, конечно, не стану отказываться отъ своихъ показаній, которыя записаны и оставлены мною у m-me де-Морсье. О прошломъ Елены Петровны, которое мнѣ, главнымъ образомъ, разсказали вы же, и разсказали не какъ тайну, а какъ вещь общеизвѣстную, — было сообщено мною интимному кружку въ Парижѣ. Я долженъ былъ это сдѣлать въ виду извѣстнаго «измышленія дѣвства», на которомъ Блаватская основывала свое положеніе въ теософическомъ обществѣ. Но мы

Тот же текст в современной орфографии

своими глазами и ушами, только теперь, узнав это явление, я могу спокойно и известным образом к нему относиться.

— Я вас не понимаю и никогда не пойму! — горячилась г-жа Y., — узнали, ну и молчали бы, а не лезли в петлю. Однако, покажите-ка мне письма Елены, которые ее так компрометируют, я должна прочесть их сама, чтобы знать, в чем дело, и иметь право говорить, что я сама, своими глазами их читала.

Я передал ей известные читателям письма. Она прочла и сидела вся багровая.

— Вот сумасшедшая! — наконец воскликнула она, — дайте мне, пожалуйста, с собой эти письма, я сохраню их, как зеницу ока, и верну их вам по моем возвращении из Эльберфельда.

— Вы требуете совершенно невозможного, — сказал я, — эти письма должны находиться у меня. Вы их видели и читали, знаете, что это ее собственноручные письма. Если же понадобится перевод, сделанный мною в Париже, и проверенный и засвидетельствованный присяжным переводчиком Парижского апелляционного суда Бэссаком, — он оставлен мною у m-me де Морсье, так же как и копии оригиналов. Это дело в порядке, и всякий может сличать письма и перевод их сколько угодно.

— С чем же я еду? какое ваше последнее слово? неужели и теперь, когда вы видите, как много зла вам могут сделать, вы не будете согласны на какие-нибудь уступки, которыми я могла бы их обезоружить. Остерегитесь и будьте хоть теперь-то благоразумны!!

— Мое последнее слово вот: я, конечно, не стану отказываться от своих показаний, которые записаны и оставлены мною у m-me де Морсье. О прошлом Елены Петровны, которое мне, главным образом, рассказали вы же, и рассказали не как тайну, а как вещь общеизвестную, — было сообщено мною интимному кружку в Париже. Я должен был это сделать ввиду известного «измышления девства», на котором Блаватская основывала свое положение в теософическом обществе. Но мы