Она взяла лежавшій на столѣ печатный экземпляръ устава «теософическаго общества», и мы съ ней его разобрали отъ перваго до послѣдняго слова. Изъ этого устава я долженъ былъ убѣдиться, что дѣйствительно «общество» предписываетъ своимъ членамъ невмѣшиваться въ чужую совѣсть, уважать вѣрованія своихъ собратьевъ и не касаться религіи и политики. Каждый изъ членовъ долженъ стремиться къ своему нравственному усовершенствованію, и всѣ обязаны помогать другъ другу, какъ духовно, такъ, по мѣрѣ возможности, и матеріально. Относительно научныхъ занятій общества на первомъ планѣ стояло изученіе арійскихъ[1] и иныхъ восточныхъ литературъ, въ памятникахъ древнихъ знаній и вѣрованій, а также изслѣдованіе малоизвѣстныхъ законовъ природы и духовныхъ способностей человѣка.
Когда я, не найдя въ этомъ уставѣ ровно ничего такого, что́ могло бы показаться хоть сколько-нибудь предосудительнымъ, повторилъ, что готовъ вступить въ «общество», — Елена Петровна сказала:
— И такъ, рѣшено! не слѣдуетъ оставлять до завтра то, что̀ можно сдѣлать сегодня.
— Могини! Китли! — крикнула она.
Передо мной уже знакомая фигура бронзоваго индуса съ бархатными глазами и рядомъ съ нимъ юный англичанинъ, одѣтый по послѣдней модѣ, небольшого роста, бѣлобрысый и пухленькій, съ добродушной, нѣсколько наивной физіономіей.
- ↑ Въ статьѣ «Елена Петровна Блаватская» («Русское Обозрѣніе», ноябрь 1891 г.) г-жа Желиховская, бывшая сама «членомъ теософическаго общества», какъ мнѣ совершенно извѣстно, говоря о задачахъ этого общества, впадаетъ въ весьма курьёзную ошибку: она смѣшиваетъ изученіе древнихъ восточныхъ литературъ съ изученіемъ … ереси Арія (стр. 260)! На страницѣ 287 она впадаетъ въ ту же ошибку и говоритъ о какомъ-то братствѣ аріанъ. Конечно, узнавъ о такихъ своихъ погрѣшностяхъ, она станетъ утверждать, что это только «описки» и во всемъ обвинитъ редакцію «Русскаго Обозрѣнія». Но какъ она объяснитъ («Рус. Обозр.» декабрь 1891 г., стр. 595) свое заявленіе, якобы со словъ Е. П. Блаватской, что Люциферъ—носитель свѣта, а «по-латыни Eosphoros, какъ часто называли римляне Божью Матерь и Христа»?!?
Она взяла лежавший на столе печатный экземпляр устава «теософического общества», и мы с ней его разобрали от первого до последнего слова. Из этого устава я должен был убедиться, что действительно «общество» предписывает своим членам невмешиваться в чужую совесть, уважать верования своих собратьев и не касаться религии и политики. Каждый из членов должен стремиться к своему нравственному усовершенствованию, и все обязаны помогать друг другу как духовно, так по мере возможности и материально. Относительно научных занятий общества на первом плане стояло изучение арийских[1] и иных восточных литератур, в памятниках древних знаний и верований, а также исследование малоизвестных законов природы и духовных способностей человека.
Когда я, не найдя в этом уставе ровно ничего такого, что̀ могло бы показаться хоть сколько-нибудь предосудительным, повторил, что готов вступить в «общество», — Елена Петровна сказала:
— Итак, решено! не следует оставлять до завтра то, что можно сделать сегодня.
— Могини! Китли! — крикнула она.
Передо мной уже знакомая фигура бронзового индуса с бархатными глазами и рядом с ним юный англичанин, одетый по последней моде, небольшого роста, белобрысый и пухленький, с добродушной, несколько наивной физиономией.
- ↑ В статье «Елена Петровна Блаватская» («Русское Обозрение», ноябрь 1891 г.) г-жа Желиховская, бывшая сама «членом теософического общества», как мне совершенно известно, говоря о задачах этого общества, впадает в весьма курьезную ошибку: она смешивает изучение древних восточных литератур с изучением … ереси Ария (стр. 260)! На странице 287 она впадает в ту же ошибку и говорит о каком-то братстве ариан. Конечно, узнав о таких своих погрешностях, она станет утверждать, что это только «описки» и во всем обвинит редакцию «Русского Обозрения». Но как она объяснит («Рус. Обозр.» декабрь 1891 г., стр. 595) свое заявление, якобы со слов Е. П. Блаватской, что Люцифер — носитель света, а «по-латыни Eosphoros, как часто называли римляне Божью Матерь и Христа»?!?
