русскій Предсѣдатель Гражданской Палаты въ Гроднѣ съ анненскимъ крестомъ на шеѣ, paraissant a 6.000 lieux de chez nous, en Amerique, dans une ferme isolée, perdue au milieu des montagnes du Vermont, avec des mediums fermiers grossiers, parlant mal même leur langue maternelle — et cela à moi, qu’ils ne connaissaient ni d’Adam ni d’Eve, devant une réunion de 40 personnes, composée de «reporters sceptiques», de medecins, de «clergyman», d’hommes distingués comme Olcott et de bien d’autres! Et pour couronner le tout dans une séance a part «the dark circle» un esprit, m’apportant la medaille de mon père pour la guerre de 1828 en Turquie et me disant ces mots devant tout le monde: I bring you, Helen Blavatsky, the badge of honor, received by your father for the war of 1828. We took this medal through the influence of your uncle, who appeared you this night — from your fathers grave at Stavropol and bring it you as a remembrance of us in whom you believe and have facth[1]
Я знаю эту медаль, я видала ее у отца и знаю что она была похоронена вмѣстѣ съ другими его крестами — съ нимъ. Она сри-
- ↑ „имѣли, можетъ быть, основаніе сомнѣваться, потому что было возможно заподозрить какое-нибудь фокусничество. Но разъ что семь матеріализованныхъ духовъ, во плоти, всѣ различно одѣтые, въ своемъ національномъ костюмѣ, и говорящіе на шести различныхъ языкахъ: русскомъ, турецкомъ, грузинскомъ, татарскомъ, мадьярскомъ и итальянскомъ, — появлялись каждый вечеръ и всѣ ихъ слышали говорящими подобно живымъ людямъ — дѣло приняло совсѣмъ иной видъ. Происходитъ настоящая революція. Я получаю письма изо всѣхъ странъ и отъ всѣхъ издателей (!!!). Одинъ докторъ по фамиліи Beard, проведшій всего день въ Читтенденѣ, позволилъ себѣ оскорбить всѣхъ спиритовъ, назвавъ ихъ въ журналахъ „слабоумными и идіотами“, и я ему дважды отвѣчала. Самые почтенные спириты какъ Robert Dale Owen, D-r Child и другіе обратились ко мнѣ съ благодарственными письмами и издатели самаго большого въ Америкѣ издательскаго общества, здѣсь въ Гартфордѣ, написали мнѣ предлагая сочинить (!) томъ писемъ о различныхъ фазахъ спиритизма и о физическихъ проявленіяхъ духовъ, видѣнныхъ мною въ Индіи, въ Африкѣ и въ другихъ странахъ. Я бы нажила (этой книгой) себѣ состояніе, еслибы я, къ несчастію, не носила моего проклятаго имени Блаватской. Я не смѣю рискнуть подписать этимъ именемъ какую бы то ни было книгу. Это могло бы вызвать слишкомъ опасныя для меня воспоминанія. Я предпочитаю потерять двѣнадцать тысячъ долларовъ, которыя мнѣ даютъ, — ибо издатели предлагаютъ 12 центовъ съ экземпляра и гарантируютъ продажу ста тысячъ экземпляровъ. Вотъ горькіе плоды моей молодости, посвященной мною Сатанѣ и всѣмъ дѣламъ его! Ну, да что̀ тутъ! Я пришлю вамъ, милостивый государь, въ концѣ недѣли пакетъ съ разными вырѣзками изъ газетъ, са-
русский Председатель Гражданской Палаты в Гродне с анненским крестом на шее, paraissant a 6.000 lieux de chez nous, en Amerique, dans une ferme isolée, perdue au milieu des montagnes du Vermont, avec des mediums fermiers grossiers, parlant mal même leur langue maternelle — et cela à moi, qu’ils ne connaissaient ni d’Adam ni d’Eve, devant une réunion de 40 personnes, composée de «reporters sceptiques», de medecins, de «clergyman», d’hommes distingués comme Olcott et de bien d’autres! Et pour couronner le tout dans une séance a part «the dark circle» un esprit, m’apportant la medaille de mon père pour la guerre de 1828 en Turquie et me disant ces mots devant tout le monde: I bring you, Helen Blavatsky, the badge of honor, received by your father for the war of 1828. We took this medal through the influence of your uncle, who appeared you this night — from your fathers grave at Stavropol and bring it you as a remembrance of us in whom you believe and have faith[1]
Я знаю эту медаль, я видала ее у отца и знаю что она была похоронена вместе с другими его крестами — с ним. Она сри-
- ↑ «имели, может быть, основание сомневаться, потому что было возможно заподозрить какое-нибудь фокусничество. Но раз что семь материализованных духов, во плоти, все различно одетые, в своем национальном костюме, и говорящие на шести различных языках: русском, турецком, грузинском, татарском, мадьярском и итальянском, — появлялись каждый вечер и все их слышали говорящими подобно живым людям — дело приняло совсем иной вид. Происходит настоящая революция. Я получаю письма изо всех стран и от всех издателей (!!!). Один доктор по фамилии Beard, проведший всего день в Читтендене, позволил себе оскорбить всех спиритов, назвав их в журналах «слабоумными и идиотами», и я ему дважды отвечала. Самые почтенные спириты как Robert Dale Owen, D-r Child и другие обратились ко мне с благодарственными письмами и издатели самого большого в Америке издательского общества, здесь в Гартфорде, написали мне предлагая сочинить (!) том писем о различных фазах спиритизма и о физических проявлениях духов, виденных мною в Индии, в Африке и в других странах. Я бы нажила (этой книгой) себе состояние, если бы я, к несчастью, не носила моего проклятого имени Блаватской. Я не смею рискнуть подписать этим именем какую бы то ни было книгу. Это могло бы вызвать слишком опасные для меня воспоминания. Я предпочитаю потерять двенадцать тысяч долларов, которые мне дают, — ибо издатели предлагают 12 центов с экземпляра и гарантируют продажу ста тысяч экземпляров. Вот горькие плоды моей молодости, посвященной мною Сатане и всем делам его! Ну, да что тут! Я пришлю вам, милостивый государь, в конце недели пакет с разными вырезками из газет, са-
