современные феномены, когда изучатъ древнихъ теурговъ какъ Ямвлихъ, Порфирій, Плотинъ и другихъ.
И въ такомъ родѣ, безъ связи и послѣдовательности, съ очевидными ошибками, перескакивая отъ одного предмета къ другому — громадное письмо, чуть не въ листъ печатный. То же самое желающіе найдутъ и въ «Изидѣ». Нѣтъ, Джонъ хоть и съ поразительной быстротою диктовалъ; но очень часто путалъ, ибо онъ еще не превратился въ «хозяина» и не набрался тибетской мудрости [1].
- ↑ Удивляться количеству познаній и разнообразію предметовъ, заключающихся въ „Изидѣ“, я могъ и неизбѣжно долженъ былъ, какъ и многіе другіе, лѣтомъ 1884 года, когда я мало былъ еще знакомъ съ литературой, послужившей матеріаломъ для Блаватской. Затѣмъ же я познакомился съ сочиненіями разныхъ каббалистовъ и оккультистовъ — и ясно увидѣлъ, какъ можетъ увидѣть всякій, что „ученыя“ сочиненія Елены Петровны — компиляція, сдѣланная безъ всякой системы, главнымъ образомъ по французскимъ источникамъ.
Кажется — просто и ясно. Между тѣмъ вотъ что выходитъ. Г-жа Желиховская, не найдя гостепріимства своимъ фантастическимъ сообщеніямъ о Блаватской въ русскихъ журналахъ и газетахъ, напечатала недавно въ „Nouvelle Revue“ переводъ или перефразировку своихъ статей изъ „Русскаго Обозрѣнія“, съ прибавленіемъ новыхъ необыкновенныхъ подробностей. Теперь она обо мнѣ уже не молчитъ, какъ въ „Русскомъ Обозрѣніи“, а выставляетъ меня чуть что не первѣйшимъ свидѣтелемъ чудесъ Е. П. и ея горячимъ поклонникомъ. Не отвѣчая ни однимъ словомъ на мои доказательства фантастичности публикуемыхъ ею свѣдѣній, ибо ей нечего отвѣтить, она упираетъ на то, что я, лѣтомъ 1884 г., удивлялся „Изидѣ“, и затѣмъ приводитъ нѣсколько выдержекъ изъ моихъ писемъ.
Все, что я когда-либо писалъ Блаватской и о Блаватской, можетъ только подтвердить всѣ обстоятельства, о которыхъ я разсказалъ моимъ читателямъ, — но для того, чтобы это были мои письма, совершенно необходима подлинность моихъ словъ безъ произвольныхъ урѣзокъ, безъ вольнаго перевода съ русскаго на французскій — и съ вѣрными указаніями на годъ и число, когда именно я писалъ. Г-жа Жел. не хочетъ знать ничего этого. Она не исполняетъ этихъ обязательныхъ для каждаго требованій и увѣряетъ, что я писалъ ей въ ноябрѣ 1885 года то, что въ дѣйствительности могъ писать только въ 1884 году. А это, какъ легко пойметъ всякій, составляетъ громадную разницу, ибо если я писалъ въ 1884 г., то мое письмо только подтверждаетъ и дополняетъ мой разсказъ, а еслибы писалъ въ 1885 г. — это противорѣчило бы моимъ словамъ и ходу разсказа. Наконецъ она увѣряетъ, что, по возвращеніи изъ Вюрцбурга осенью 1885 г., я писалъ Блаватской письмо за письмомъ. Между тѣмъ, я написалъ ей всего одно письмо, подлинникъ котораго объясняется разсказанными мною обстоятельствами, и затѣмъ прекратилъ переписку („Русскій Вѣстникъ“ октябрь 1892 г. стр. 251—253), на что сама Блаватская горько жаловалась въ своихъ письмахъ ко мнѣ, которыя цѣлы и выдержки изъ которыхъ находятся въ моей статьѣ (см. тамъ же). А г-жа Жел. позволяетъ себѣ утверждать, что я писалъ въ то время письмо за письмомъ (lettre sur lettre). Что́, еслибы пришлось потребовать представленія этихъ писемъ?! Вотъ такъ пріемы!
современные феномены, когда изучат древних теургов, как Ямвлих, Порфирий, Плотин и других.
И в таком роде, без связи и последовательности, с очевидными ошибками, перескакивая от одного предмета к другому, — громадное письмо, чуть не в лист печатный. То же самое желающие найдут и в «Изиде». Нет, Джон хоть и с поразительной быстротою диктовал, но очень часто путал, ибо он еще не превратился в «хозяина» и не набрался тибетской мудрости [1].
- ↑ Удивляться количеству познаний и разнообразию предметов, заключающихся в «Изиде», я мог и неизбежно должен был, как и многие другие, летом 1884 года, когда я мало был еще знаком с литературой, послужившей материалом для Блаватской. Затем же я познакомился с сочинениями разных каббалистов и оккультистов — и ясно увидел, как может увидеть всякий, что «ученые» сочинения Елены Петровны — компиляция, сделанная без всякой системы, главным образом по французским источникам.
Кажется — просто и ясно. Между тем вот что выходит. Г-жа Желиховская, не найдя гостеприимства своим фантастическим сообщениям о Блаватской в русских журналах и газетах, напечатала недавно в «Nouvelle Revue» перевод или перефразировку своих статей из «Русского обозрения», с прибавлением новых необыкновенных подробностей. Теперь она обо мне уже не молчит, как в «Русском обозрении», а выставляет меня чуть что не первейшим свидетелем чудес Е. П. и ее горячим поклонником. Не отвечая ни одним словом на мои доказательства фантастичности публикуемых ею сведений, ибо ей нечего ответить, она упирает на то, что я летом 1884 г. удивлялся «Изиде», и затем приводит несколько выдержек из моих писем.
Все, что я когда-либо писал Блаватской и о Блаватской, может только подтвердить все обстоятельства, о которых я рассказал моим читателям, — но для того, чтобы это были мои письма, совершенно необходима подлинность моих слов без произвольных урезок, без вольного перевода с русского на французский — и с верными указаниями на год и число, когда именно я писал. Г-жа Жел. не хочет знать ничего этого. Она не исполняет этих обязательных для каждого требований и уверяет, что я писал ей в ноябре 1885 года то, что в действительности мог писать только в 1884 году. А это, как легко поймет всякий, составляет громадную разницу, ибо если я писал в 1884 г., то мое письмо только подтверждает и дополняет мой рассказ, а если бы писал в 1885 г. — это противоречило бы моим словам и ходу рассказа. Наконец она уверяет, что по возвращении из Вюрцбурга осенью 1885 г. я писал Блаватской письмо за письмом. Между тем я написал ей всего одно письмо, подлинник которого объясняется рассказанными мною обстоятельствами, и затем прекратил переписку («Русский вестник» октябрь 1892 г. стр. 251—253), на что сама Блаватская горько жаловалась в своих письмах ко мне, которые целы и выдержки из которых находятся в моей статье (см. там же). А г-жа Жел. позволяет себе утверждать, что я писал в то время письмо за письмом (lettre sur lettre). Что́, если бы пришлось потребовать представления этих писем?! Вот так приемы!
