Этотъ разговоръ показался мнѣ не безъинтереснымъ, и я тогда же записалъ его, а въ бесѣдѣ съ Еленой Петровной посовѣтовалъ ей, смѣясь, какъ можно скорѣй удалить Ба̀булу.
— Помяните мое слово, — сказалъ я, — у васъ съ нимъ еще скандалъ будетъ — онъ совсѣмъ не надеженъ.
Она ничего мнѣ на это не отвѣтила, и не знаю даже, поняла ли смыслъ моей фразы.
Какой вышелъ скандалъ съ Бабулой мѣсяца черезъ два послѣ того въ Лондонѣ, — я не знаю, но его поспѣшили отправить въ Индію и съ тѣхъ поръ о немъ не было рѣчи [1].
Когда раздавался звукъ колокольчика въ концѣ корридора, Блаватская вскакивала, говорила: «хозяинъ зоветъ!» и удалялась въ свою комнату.
Показывала она намъ не разъ еще одинъ маленькій феноменъ. На нѣкоторомъ, довольно значительномъ разстояніи отъ стола или зеркала она встряхивала рукою, будто отряхая съ нея какую-нибудь жидкость, и при этомъ на поверхности стола или зеркала раздавались сухіе, совершенно внятные звуки. На мой вопросъ, что̀ это такое, конечно она не могла дать мнѣ никакого объясненія кромѣ того, что она желаетъ, чтобы были эти звуки — и они происходятъ.
— Постарайтесь напрягать свою волю, — говорила она, — можетъ быть и у васъ выйдетъ.
Я напрягалъ волю изо всѣхъ силъ, но у меня ничего не выходило. Между тѣмъ, когда она клала свою руку мнѣ на плечо, а я встряхивалъ рукою, на столѣ и зеркалѣ раздавались такіе же точно звуки, какъ и у нея.
- ↑ Я не ошибся, сразу же сочтя Бабулу плутомъ. Изъ отчета „лондонскаго общества для психическихъ изслѣдованій“, вышедшаго въ свѣтъ черезъ годъ послѣ того, я узналъ, что Бабула, до поступленія къ Блаватской, былъ въ услуженіи у француза-фокусника, что онъ былъ искусенъ въ разныхъ „феноменахъ“ и особенно въ „феноменахъ съ письмами и почталіонами“. Изъ этого же отчета, съ которымъ я познакомлю читателя, выяснится, что̀ означала фраза Бабулы о томъ, что махатмы — кисейные. Тогда я никакъ не могъ себѣ представить значенія этого слова, а между тѣмъ плутъ, находя, не знаю ужь на какомъ основаніи, что передъ близкими родственницами „madame“ нечего скрываться, — сказалъ имъ чистую правду.
Этот разговор показался мне небезынтересным, и я тогда же записал его, а в беседе с Еленой Петровной посоветовал ей, смеясь, как можно скорей удалить Ба́булу.
— Помяните мое слово, — сказал я, — у вас с ним еще скандал будет — он совсем не надежен.
Она ничего мне на это не ответила, и не знаю даже, поняла ли смысл моей фразы.
Какой вышел скандал с Бабулой месяца через два после того в Лондоне, — я не знаю, но его поспешили отправить в Индию и с тех пор о нем не было речи [1].
Когда раздавался звук колокольчика в конце коридора, Блаватская вскакивала, говорила: «Хозяин зовет!» — и удалялась в свою комнату.
Показывала она нам не раз еще один маленький феномен. На некотором, довольно значительном расстоянии от стола или зеркала она встряхивала рукою, будто отряхая с нее какую-нибудь жидкость, и при этом на поверхности стола или зеркала раздавались сухие, совершенно внятные звуки. На мой вопрос, что это такое, конечно, она не могла дать мне никакого объяснения кроме того, что она желает, чтобы были эти звуки — и они происходят.
— Постарайтесь напрягать свою волю, — говорила она, — может быть и у вас выйдет.
Я напрягал волю изо всех сил, но у меня ничего не выходило. Между тем, когда она клала свою руку мне на плечо, а я встряхивал рукою, на столе и зеркале раздавались такие же точно звуки, как и у нее.
- ↑ Я не ошибся, сразу же сочтя Бабулу плутом. Из отчета «Лондонского общества для психических исследований», вышедшего в свет через год после того, я узнал, что Бабула до поступления к Блаватской был в услужении у француза-фокусника, что он был искусен в разных «феноменах» и особенно в «феноменах с письмами и почтальонами». Из этого же отчета, с которым я познакомлю читателя, выяснится, что́ означала фраза Бабулы о том, что махатмы — кисейные. Тогда я никак не мог себе представить значения этого слова, а между тем плут, находя, не знаю уж на каком основании, что перед близкими родственницами «madame» нечего скрываться, — сказал им чистую правду.
