Старая мышь Овдотья, хитрая изъ всѣхъ мышей этого подполья, ловко спряталась въ гардинѣ и смѣялась себѣ въ усъ, видя, какъ котъ грызетъ отъ досады глупый хвостъ изъ-за своей глупости. А котъ никакъ не могъ рѣшить, куда скрылась другая мышь; присѣлъ, прилегъ надъ хвостомъ, вытянулся на спинѣ и, какъ клоунъ, сталъ подбрасывать хвостъ вверхъ и ловить его. Онъ былъ сытъ, выспался, такъ что сонъ уже не бѣжалъ къ нему. Лѣнтяй былъ онъ изрядный, а все-таки и изрядному лѣнтяю совсѣмъ безъ дѣла бываетъ скучно.
Умная мышь Овдотья за всѣмъ этимъ зорко наблюдала и про себя думала:
«Вотъ поди ты, разсказать ежели нашимъ мышамъ,—вѣдь не повѣрятъ! Такой страшный звѣрь, умный вѣдь,—и, дуракъ, забавляется мышинымъ хвостомъ! Ну-ну, дѣла! Пожалуй, онъ такъ меня долго будетъ тутъ манежить»…
А котъ все лежалъ и все подбрасывалъ и все ловилъ хвостъ.
И вдругъ стало мышкѣ Овдотьѣ такъ тяжело, такъ тошно смотрѣть, какъ забавляется мышинымъ хвостомъ котъ Василій, что она отчаянно пискнула:
— Мышиный хвостъ!—и стрѣлой бросилась въ знакомый ей уголъ.
Котъ зачѣмъ-то три раза перевернулся кубаремъ, словно сумасшедшій, но попалъ въ уголъ уже тогда,
Старая мышь Овдотья, хитрая из всех мышей этого подполья, ловко спряталась в гардине и смеялась себе в ус, видя, как кот грызёт от досады глупый хвост из-за своей глупости. А кот никак не мог решить, куда скрылась другая мышь; присел, прилёг над хвостом, вытянулся на спине и, как клоун, стал подбрасывать хвост вверх и ловить его. Он был сыт, выспался, так что сон уже не бежал к нему. Лентяй был он изрядный, а всё-таки и изрядному лентяю совсем без дела бывает скучно.
Умная мышь Овдотья за всем этим зорко наблюдала и про себя думала:
«Вот поди ты, рассказать ежели нашим мышам, — ведь не поверят! Такой страшный зверь, умный ведь, — и, дурак, забавляется мышиным хвостом! Ну-ну, дела! Пожалуй, он так меня долго будет тут манежить»…
А кот всё лежал и всё подбрасывал и всё ловил хвост.
И вдруг стало мышке Овдотье так тяжело, так тошно смотреть, как забавляется мышиным хвостом кот Василий, что она отчаянно пискнула:
— Мышиный хвост! — и стрелой бросилась в знакомый ей угол.
Кот зачем-то три раза перевернулся кубарем, словно сумасшедший, но попал в угол уже тогда,
