Стр. Ты, думаю я, конечно, діалектику никому другому не припишешь какъ только искренно и истинно философствующему?
Ѳеэт. Какъ же можетъ кто-либо приписать ее иному кому?
Стр. Философа мы, безъ сомнѣнія, найдемъ и теперь, и позже
254. въ подобной области, если поищемъ; однако, и его трудно ясно распознать; только трудность по отношенію къ софисту иного рода, чѣмъ относительно философа.
Ѳеэт. Почему?
Стр. Одинъ, убѣгающій во тьму несущаго, куда онъ направляется по привычкѣ, трудно узнаваемъ благодаря темнотѣ мѣста. Не такъ ли?
Ѳеэт. Кажется.
Стр. Философъ же, который постоянно обращается мыслями къ идеи сущаго, напротивъ, нелегко виденъ благодаря
B. ослѣпительному блеску своей области, такъ какъ духовныя очи толпы не въ силахъ выдержать созерцаніе божественнаго.
Ѳеэт. И естественно, что одно имѣетъ мѣсто не менѣе, чѣмъ другое.
Стр. Такимъ образомъ, что касается этого (философа), то мы его вскорѣ разсмотримъ яснѣе, если будемъ чувствовать къ тому охоту, но отношенію же къ софисту несомнѣнно очевидно, что не должно оставлять его, не разсмотрѣвъ въ достаточной степени.
Ѳеэт. Ты прекрасно сказалъ.
40. Стр. Когда, такимъ образомъ, хМЫ согласились, что одни роды (существующаго) склонны вступать во взаимное общеніе,
C. другіе же нѣтъ, и что нѣкоторые лишь съ немногими, а другіе со многими, а, наконецъ, нѣкоторые во всѣхъ случаяхъ безпрепятственно общаются со всѣми, то будемъ идти дальше въ нашей бесѣдѣ такъ, чтобы намъ коснуться не всѣхъ видовъ (существующаго), дабы изъ-за множества ихъ не придти въ смущеніе, но, избрать лишь тѣ, которые считаются главнѣйшими (обширнѣйшими) и разсмотрѣть: во-первыхъ, каковъ каждый изъ нихъ и затѣмъ, какъ обстоитъ съ ихъ способностью общенія другъ съ другомъ. Вслѣдствіе этого, если мы не можемъ со всею ясностью постичь сущее и несущее, то, по крайней мѣрѣ, насколько это допускаетъ способъ теперешняго изслѣдованія, не явимся бѣдными на D. разъясненіе ихъ, въ случаѣ намъ какъ-либо удастся удалиться отсюда
Стр. Ты, думаю я, конечно, диалектику никому другому не припишешь как только искренно и истинно философствующему?
Феэт. Как же может кто-либо приписать ее иному кому?
Стр. Философа мы, без сомнения, найдем и теперь, и позже
254. в подобной области, если поищем; однако, и его трудно ясно распознать; только трудность по отношению к софисту иного рода, чем относительно философа.
Феэт. Почему?
Стр. Один, убегающий во тьму несущего, куда он направляется по привычке, трудно узнаваем благодаря темноте места. Не так ли?
Феэт. Кажется.
Стр. Философ же, который постоянно обращается мыслями к идеи сущего, напротив, нелегко виден благодаря
B. ослепительному блеску своей области, так как духовные очи толпы не в силах выдержать созерцание божественного.
Феэт. И естественно, что одно имеет место не менее, чем другое.
Стр. Таким образом, что касается этого (философа), то мы его вскоре рассмотрим яснее, если будем чувствовать к тому охоту, но отношению же к софисту несомненно очевидно, что не должно оставлять его, не рассмотрев в достаточной степени.
Феэт. Ты прекрасно сказал.
40. Стр. Когда, таким образом, хМЫ согласились, что одни роды (существующего) склонны вступать во взаимное общение,
C. другие же нет, и что некоторые лишь с немногими, а другие со многими, а, наконец, некоторые во всех случаях беспрепятственно общаются со всеми, то будем идти дальше в нашей беседе так, чтобы нам коснуться не всех видов (существующего), дабы из-за множества их не придти в смущение, но, избрать лишь те, которые считаются главнейшими (обширнейшими) и рассмотреть: во-первых, каков каждый из них и затем, как обстоит с их способностью общения друг с другом. Вследствие этого, если мы не можем со всею ясностью постичь сущее и несущее, то, по крайней мере, насколько это допускает способ теперешнего исследования, не явимся бедными на D. разъяснение их, в случае нам как-либо удастся удалиться отсюда
